Апология Императора Фридриха II Гогенштауфена с позиции метаистории. Немецкий романтический патриотизм и фигуры Фридриха I и Фридриха II

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Эрнст Вис
Фридрих II Гогенштауфен

«Я», обреченное на одиночество

Фридрих II заклеймен папой, как «изверг, исполненный кощунств, с медвежьими лапами и львиной пастью, другими же членами подобный леопарду… яростно разевающему рот для хулы имени Господнего…» И далее святой отец уточняет, дабы не оставить никаких сомнений: «…Взгляните же на изверга с головы до пят, Фридриха, так называемого императора».

Фридрих II видит себя совершенно другим: «Джези (его родной город), благородный город марки, сиятельное начало Нашего происхождения, где Наша божественная мать произвела Нас на свет… и Наш Вифлеем, земля и место рождения цезаря… И ты, Вифлеем, город марки, не самый малый среди княжеств нашего рода: ведь из тебя вышел герцог, князь Римской империи…»

Его главный панегирист, Николай Барийский, так оценивает его: «О удивительный господин, смиренный и величественный, всегда явленный и неизреченный, о радость для князей, о ликование для народов, никто не был таким смиренным и никто не был таким величественным, как он. Он – выдающееся благородство, образец для всего земного круга, краса и гордость человеческого рода, светоч общества и начало всякой справедливости… Привлекательный видом, святой духом, кратко говоря – помазанник во всем. Кто мне позволит глядеть на его ангелоподобный облик, кто мне позволит внимать его мудрости, превосходящей любой разум?..»

Что происходит в душе человека, удостаиваемого самых страшных проклятий от одних и наивысшего восхваления от других?

Что случилось с человеком, провозгласившим себя сыном Божественной Матери, а родной город – Вифлеемом?

Ответ следует искать в истории юности Фридриха II.

Что творится в душе ребенка, едва достигшего сознательного возраста, но уже слышащего о пророчествах и сивиллиных изречениях – якобы он «последний император, или даже сам антихрист», средоточие самых непредставимых для христианского Запада вещей?

Знал ли он о сне матери, будто она родит пылающий пожар, факел для Западной Европы? Наверняка ему известно и предсказание аббата Иоахима из Фиоре, что его мать, императрица Констанция, «понесет от демона».

Что происходит в душе ребенка, когда собственная мать отдает его другой женщине, хотя ему всего несколько недель от роду? Когда его, трехлетнего, поспешно привозят в далекий Палермо и там, на праздничной церемонии, коронуют и провозглашают королем Сицилии?

Немного позднее умирает его мать, императрица, так и не успев дать ребенку почувствовать материнскую любовь. Отца, Генриха VI, которого мальчик видел дважды – при рождении и при крещении, он никогда не воспринимал как реальное лицо, хотя в полной мере унаследовал его планы о мировом господстве.

Мальчик прекрасно осознавал, что никто не испытывал к нему чувства любви. Окружавшие его люди, обуреваемые властолюбием, желали лишь править, используя его имя, проклиная его и обогащая себя с беспредельным эгоизмом; Фридрих понимал: его удел – быть объектом для окружающих людей.

Тот, на чью долю выпадает такое, не может стремиться к развитию отношений с другими людьми. Он сосредоточен на самом себе, загнан в собственное «Я». Его эго становится для него вселенной, обязанной своим существованием лишь его собственной самости. Исходя из этого эгоцентризма он издает собственные «священные законы» и дает указание служащим поступать согласно его «выгоде и полезности». «Соmmodum et utilitas» 1
Выгода и полезность (лат.).

действительно является сентенцией и девизом этого императора, считающегося величайшим правителем Средневековья.

Фридрих Ницше включает его в ряд «тех завораживающих, непостижимых и невообразимых, тех загадочных людей, предназначенных для победы и соблазна», каковыми, по его мнению, являлись Алкивиад, Цезарь, Леонардо да Винчи, а также Фридрих II.

В действительности же жизнь, прожитая с бескомпромиссным эгоизмом, являет собой мрачную, но тем не менее захватывающую драму, чьи действия интересно еще раз разыграть.

Прародители

Деяния норманнов и мечта Штауфенов

Фридрих II был по месту рождения итальянцем, а по происхождению – норманном и немцем, как определяет его Г. Вольф во введении к сборнику «Stupor mundi». 2
«Чудо мира» – прозвище, данное Фридриху. – Примеч. пер.

Однако это верно в соответствии с представлениями периода образования национальных государств XVIII или XIX века. Человек эпохи Средневековья не ощущал себя немцем, итальянцем, французом или англичанином. Он жил не для своей нации, а для славы собственных имени и рода. Потомство высшей аристократии Европы с ее слишком многосложной брачной политикой невозможно было бы подвести под шаблон какой-либо нации.

Дед Фридриха II, героический и гениальный норманн король Рожер II (1130-1154 гг.), был женат третьим браком на Беатрисе фон Ретель (1130/5-1185 гг.), женщине из высшей лотарингской аристократии. Их дочь Констанция (ум. в 1198 г.) вышла замуж за Генриха VI (1169– 1197 гг.), сына немецкого императора Фридриха Барбароссы (1152-1190 гг.) от брака с Беатрисой Бургундской (1144-1184 гг.). Когда император Генрих VI женился на норманнке Констанции, в их единственном сыне Фридрихе II соединилась норманнская, швабская, лотарингская и бургундская кровь – наследие различных наклонностей, темпераментов и пороков. Правда, при всем том предки Фридриха II имели один общий признак – они являлись образцовыми представителями германской касты завоевателей, добившейся владычества над Западной Европой.

Вся Европа с удивлением наблюдала за мощью государственного строительства, начатого бывшими викингами, морскими разбойниками, получившими от короля западных франков Рудольфа (923-936 гг.) землю для заселения на северной окраине государства западных франков.

Эти воинственные «нордмэннер», 3
Северные люди (нем.).

вскоре прозванные норманнами, под предводительством герцога Ролло (ум. в 927 г.) и его потомков создали дисциплинированную и с точки зрения эффективности управления хорошо организованную административную структуру: герцогство Нормандия.

Отсюда герцог Вильгельм Завоеватель (1066– 1087 гг.) отправился в Англию, разбил противников в битве при Гастингсе в 1066 году и был в праздник Рождества коронован королем Англии. Ему удавалось править страной, несмотря на многочисленные восстания, жестоко им подавляемые. В 1086 году он провел полную перепись своих владений. Королевские комиссары определили земельные владения графств и их урожайность, подсчитали дома, мельницы, леса, поголовье скота и т.д. и составили двухтомную книгу «Domsday Book» (обширную и подробную инвентаризацию островного королевства) – убедительный пример государственного и управленческого искусства норманнов.

В Южной Италии и Сицилии, так же как и в Норманнском герцогстве и в королевстве норманов – Англии, норманны проявили себя не только как уникальные воины, но и как созидатели, способные к рациональному государственному планированию. И это происходило в совершенно чуждом им мире, чьи культуру и язык они не понимали. Еще более удивительной казалась их способность к восприятию и ассимиляции чужого, их наивная готовность перенимать незнакомые структуры, которые они сочли подходящими для себя.

Поначалу военные действия солдат-норманнов, сражавшихся в Апулии на стороне папы или за лангобардских князей, одним словом, за всех, кто им платил, и против всех, еще не имели никакого политического направления. Но ситуация поменялась с появлением сыновей Танкреда д’Отвилля, Вильгельма Железная Рука (ум. в 1045 г.), Дрого и Гумфрида, сначала состоявших на службе у Византии, но потом вознамерившихся создать собственное государство. Уже через шесть лет Вильгельма Железная Рука норманны в Мелфи избрали полководцем. После его смерти титул и должность перешли к обоим его братьям – Дрого (ум. в 1051 г.) и Гумфриду (ум. в 1056г.)

В середине сороковых годов этого столетия один из д’Отвиллей вступил на территорию Южной Италии, где исторически сложилось противостояние интересов Византии, лангобардов и папы.

Роберт Гвискар Умная Голова, герцог Апулийский (1059-1085 гг.), вскоре получивший также прозвище «Теrrоr mundi», 4
Ужас мира (лат.).

принял на себя руководство в борьбе норманнов за собственную государственность. Анна Комнина (1083-1148 гг.), дочь византийского императора, в своем пятнадцатитомном историческом труде «Алексиада», где она прославила деяния отца, так описывает предводителя норманнов: «Все его устремления были подчинены цели стать равным могущественным (властителям) земли. Никто и ничто не могло заставить его отказаться от самых дерзких замыслов; никто лучше его не умел использовать все возможное для достижения поставленной задачи. На голову выше самых высоких воинов, с длинными светлыми волосами, широкими плечами и с глазами, мечущими молнии, он по гармоничной соразмерности тела по праву мог считаться красивым до совершенства. Гомер повествует: все верили, будто Ахилл мог слышать речь многих людей одновременно, так и про Гвискара рассказывали, как от одного его крика обращалась в бегство армия из шестидесяти тысяч человек. Естественно, он, одаренный как физически, так и душевно, не желал прожить жизнь в низшем положении».

На синоде в Сипонто в 1050 году папе Льву IX (1049-1054 гг.) пришлось принять во внимание жалобы апулийских городов и дворянства и выступить против норманнов, хотя курия с заметным одобрением отнеслась к их войне против Византии. Так вновь возник священный альянс между папой и Византией. Но норманны доказали военное превосходство, одержав победу над десятикратно превосходящим их силы войском папы. Более того, они захватили в плен самого папу в битве при Чивитате в 1053 году. И тут норманны – как оказалось, не только самоуверенные бахвалы и стойкие воины – показали чудеса дипломатии. Они, победители, покорились побежденному папе, и он был вынужден, сраженный их моральным превосходством, признать норманнское завоевание.

Два года спустя новый папа, Николай II (1058-1061 гг.), пожаловал Роберту Гвискару титул герцога Апулийского и Калабрийского. Но несмотря на такое признание, Роберту пришлось и далее бороться с сопротивлением калабрийской знати.

Согласию со святым престолом тоже пришел конец. Самоуправство на территории церковного государства привело Роберта Гвискара к отлучению от церкви. В новой войне с Римом, объединившимся с баронами и городами Апулии, неутомимый воин опять одержал победу.

Аббат Дезидерий из Монтекассино посодействовал его примирению с папой. После чего Роберт предпринял две попытки завоевания Константинополя. До сих пор ему приходилось воевать с Византией на земле Южной Италии, теперь он поражал противника на его же территории.

Затем он высвободил папу из Рима, занятого императорскими войсками. Правда, при этом его норманны вышли из повиновения, что привело ко второму разрушению Рима.

Во время всех войн сей непобедимый воитель не забывал поддерживать своего брата, графа Рожера (1060– 1090 гг.), воевавшего на Сицилии с арабами. Город Мессина пал в 1061 году, в 1072-м был взят штурмом Палермо. В 1091 году остров находился в полном владении норманнов.

После смерти Роберта Гвискара род д’Отвиллей взял передышку. При правлении его слабого сына и наследника, Рожера Борса (1085-1111 гг.), Апулия пережила эпоху мирного развития, продолжившуюся и при внуке Роберта, Вильгельме (1111-1127 гг.). Мир установился по причине неспособности обоих герцогов противостоять развивающимся городам и апулийским дворянам, уверенным в своих силах.

На острове Сицилия события развивались совершенно иначе. Рожеру I, брату Умной Головы, удалось найти опору в греческом населении острова, и он перенял не только их культуру, но и формы правления. Для греков это означало долгожданное освобождение от исламского ига. Прежде всего граф Рожер взял под защиту церкви и монастыри. Он не вмешивался в крупные конфликты мировой политики, такие, как, например, первый крестовый поход.

После смерти герцога его вдова приняла регентство над несовершеннолетним сыном, Рожером II (1100– 1154 гг.). Рожер II являлся первым графом норманнского происхождения в Южной Италии, заботливо воспитанным и подготовленным к деятельности правителя греческими учеными. Он сделал Палермо своей столицей, что привело к интеграции жизненного уклада сарацинов в общественную структуру королевства. Создание флота стало подготовкой для будущих притязаний на власть в южной части Апеннинского полуострова. Когда норманнские герцоги из материковой части страны умерли, не оставив после себя потомства, способного править страной, Рожер II осуществил против воли папы свои наследственные права на Апулию. В 1128 году он завоевал Салерно и стал герцогом Апулийским.

Рожер II использовал борьбу за власть между папой Иннокентием II (1130– 1137 гг.), поддерживаемым германским императором Лотарем III (1125-1137 гг.), и антипапой Анаклетом II (1130-1138 гг.), и в 1130 году был коронован последним, став королем Сицилии, Апулии и Калабрии.

В 1236 году он завоевал город Бари, основанный между 1220 и 1230 годами как морская республика и имевший тесные связи с Венецией.

Папу Иннокентия II и поддерживающего его императора Лотаря III совсем не устраивала власть норманнов над Южной Италией. Они содействовали восстанию апулийских городов против Рожера II. Им даже удалось взять города Мольфетту, Трани и Бари. Но после отъезда императора, чей долг правителя призвал его в Германию, в битве при Миньяно Рожер взял папу Иннокентия II в плен.

Стало понятно – в нем течет кровь великого Роберта Умной Головы: победитель преклонил колена перед плененным папой как перед своим сюзереном, а тот признал его королем Сицилии, герцогом Апулийским и графом Капуи. Кроме того, папе Иннокентию II пришлось пойти на огромные уступки, предоставленные антипапой Анаклетом II своему освободителю и союзнику девять лет назад. Рана, от которой папство долго не могло оправиться. Рожер II правил сицилийским и южно-итальянским государством как своим наследным леном. Сопротивление апулийских городов он преодолел, ведя политику все больших уступок. На деле это означало гарантированное соблюдение привилегий и свобод городов.

Флот короля Рожера доходил до Африки и привел в Тунисе под свою зависимость Триполи и другие прибрежные города. Теперь норманнские короли с гордостью называли себя королями Африки. В 1147 году победоносный норманнский флот устремился в Грецию, разграбил крупные торговые города Коринф и Фивы, вывезя оттуда местных ткачей шелка и шелководов – событие, имевшее большое экономическое значение.

После смерти великого короля Рожера II по всей Апулии вновь запылало восстание, вызванное стремлением городов к независимости.

Сын короля Рожера, Вильгельм I Злой (1154-1166), ответил на восстание жестокостью и насилием. Его правой рукой стал опытный канцлер отца, Майон ди Бари, происходивший из сословия патрициев.

Византия попыталась вернуть утраченные позиции в Южной Италии с помощью военной поддержки мятежных городов. Но победа досталась императору. Для устрашающего примера он устроил расправу над взбунтовавшимся городом Бари, символом и зачинщиком борьбы за свободу Апулии: приказал разрушить весь город до основания, исключая церковь Святого Николая, и изгнать всех его жителей.

Король Вильгельм I Злой умер через десять лет после разрушения Бари.

Его вдова, Маргарита Наваррская, вместе с двумя советниками Меттео д’Айелло и сарацином Пьетро проводила политику задабривания апулийских городов, предоставляя им все большие свободы. Изгнанным горожанам Бари разрешили не только вернуться в город, но и возобновить торговые связи с Венецией.

Сын Маргариты, король Вильгельм II Добрый (1166-1189 гг.), женился в 1177 году на Иоанне Английской. Брак остался бездетным, и тетка Вильгельма II, Констанция, дочь достославного короля Рожера II от третьего брака, стала претенденткой на трон, а вместе с ней и ее муж, император Генрих VI. Как пишет И. Галлер, она могла получить королевский титул, в случае если правящий король Вильгельм II умрет бездетным, что и произошло 18 ноября 1189 года. Перед государством, казалось, весьма гибко управляемым сыном и внуком короля Рожера II, встала большая проблема. В вопросе о наследовании трона среди баронов не было достигнуто единства. Сопротивление иноземному германскому королю и императору оставалось слишком сильным. Более подходящим претендентом на трон сочли внебрачного сына короля, Танкреда Леччийского (1190-1194 гг.). Борьба казалась неизбежной.

На рубеже тысячелетий графы Штауфены из Риса, местности, представляющей собой круглый котел диаметром от двадцати до двадцати четырех километров, образовавшийся в результате падения метеорита, оказались на звездном пути, ведущем их к владычеству над империей. Они носили на своих головах короны Германии, Бургундии, Италии, Сицилии и Иерусалима.

Женитьба графа Риса, Фридриха фон Бюрена (ум. в 1053 г.), на племяннице выходца из Эльзаса папы Льва IX (1049-1054 гг.), Хильдегарде фон Эгисгеймской (около 1028-1094 гг.), происходившей из рода герцогов Лотарингских, показывает высокое положение Штауфенов в империи.

Их сын, герцог Фридрих I (1079-1105 гг.), был в 1079 году пожалован герцогством Швабским и одновременно с этим помолвлен с Агнессой фон Вайблинген (1072-1106 гг.), дочерью императора Генриха IV. По причине юного возраста невесты свадьба состоялась только в 1087/88 годах. Благодаря этому браку Штауфены вошли в «stirps regia», королевский род, и отныне удостаивались самого высокого положения в государстве.

Старший сын швабского герцога и дочери императора Агнессы, носивший фамильное имя Фридрих и прозванный Одноглазым, стал именоваться Фридрихом II, герцогом Баварским (1110– 1147 гг.). Когда его дядя, император Генрих V (1106-1125 гг.), умер, он стал претендентом на германскую корону.

Но, всегда верный салическим франкам Гогенштауфен, герцог Фридрих II, уступил саксонцу Лотарю фон Суплинбургу (1125-1137 гг.) на выборах, руководимых враждебно настроенным по отношению к Штауфенам и Салическому дому архиепископом Адальбертом I (1110-1137гг.) Майнцским.

Герцог Фридрих II женился в 1119/21 годах на Юдифи из рода Вельфов. От этого брака, заключенного для преодоления противостояния Штауфенов и Вельфов, родился Фридрих Барбаросса (1152– 1190 гг.).

После смерти императора Лотаря III в декабре 1137 года, Штауфену и будущему императору Конраду III (1138-1152 гг.) на выборах в Кобленце, назначенных на 7 марта 1138 года и руководимых трирским архиепископом Адальберо (1131-1152 гг.), удалось победить зятя императора Лотаря, баварского герцога из Вельфов Генриха Гордого (1126– 1139 гг.), хотя тот уже владел знаками императорской власти.

Избранный поначалу меньшинством князей, на соборе в Бамберге Конрад все же получил всеобщее признание. В Регенсбурге баварский герцог Генрих Гордый передал Гогенштауфену знаки императорской власти.

Конрад III Гогенштауфен на троне германских королей

Правление Конрада III, длившееся четырнадцать лет, отмечено противостоянием Штауфенов и Вельфов. Несмотря на свой отказ от трона, Генрих Гордый не смирился. Он был обязан, но не захотел отказаться от одного из своих герцогств, Саксонии или Баварии, из-за чего его объявили вне закона. Саксонское герцогство получил Альбрехт Медведь из Аскании (около 1100– 1170 гг.), маркграф Северной марки, а Баварию – Леопольд IV Бабенберг (1136-1141 гг.), маркграф Австрийский. Дело дошло до открытой борьбы. После смерти Генриха Гордого, последовавшей 20 октября 1139 года, вдова императора Рихенца представляла интересы Вельфов и своего десятилетнего внука, Генриха Льва (1142– 1180 гг.). Вслед за тем как Альбрехта Медведя в 1142 году утвердили в звании маркграфа Северной марки, он отказался от герцогства Саксонского, правителем которого признали Генриха Льва. После смерти маркграфа Леопольда IV его брат, Генрих Язомирготт (1143– 1177 гг.), получил Баварию, а позднее и Австрию. Вельфы пытались добиться компенсации, и вдова Генриха Гордого, дочь императора Гертруда, заключила брак с Бабенбергом Генрихом Язомирготтом.

Участие короля Конрада во втором крестовом походе (1145-1149 гг.) послужило причиной возникновения его дружеских отношений с Византией и конфликта с норманнской Сицилией, из-за чего он не смог поехать в Рим для получения императорского титула.

От его второго брака с Гертрудой фон Зульцбах (1113/16-1146 гг.) было два сына: Генрих Беренгар, умерший раньше своего отца весной 1150 года, и его младший брат Фридрих, который в момент смерти отца, 15 февраля 1152 года, был шестилетним мальчиком, неспособным к правлению. Конрад опасался привести к власти несовершеннолетнего наследника. Радея о государстве, он ставил королевские обязанности превыше отеческих чувств и, зная о своей скорой смерти, по решению совета князей передал корону и империю своему племяннику Фридриху III, герцогу Швабскому, занявшему место в истории как император Фридрих Барбаросса.

Последний, в чьих жилах текла кровь и Штауфенов, и Вельфов, был способен выполнить задачу их примирения, сформулированную его дядей, епископом Оттоном Фрейзингским, таким образом: «…чтобы он, принадлежащий обеим семьям, будучи в какой-то степени их краеугольным камнем, смог преодолеть враждебность обоих домов; он окажется чрезвычайно полезным для империи и с Божьей помощью устранит наконец тяжкую и длительную борьбу между высокопоставленными мужами империи за личные интересы».

Фридрих с большой серьезностью воспринял эту задачу. Несмотря на суровость и жестокость его политики, примирительная миссия всегда была ее основным элементом.

Это проявлялось не только в том, что он всегда, на протяжении десятилетий, стоял горой за своего рвущегося к власти и зачастую вероломного зятя Генриха Льва, защищая его от гнева князей. Стремление к примирению определяло также и его государственную политику, особенно после смерти его демона, канцлера и кёльнского архиепископа Рейнальда фон Дасселя.

Наряду с соблюдением всех имперских интересов примирительная позиция Фридриха отчетливо проявилась при заключении Венецианского мира между папой и императором в 1177 году.

Мир в Констанце тоже стал возможным только благодаря его стремлению ко всеобщему миру: он предоставил городам Ломбардии свободы и право выбирать собственного консула. Его внук Фридрих II никогда не достигнет такой способности к согласию.

Именно Фридрих Барбаросса, готовый к приемлемым компромиссам, стал великой и яркой путеводной личностью для всего христианского Запада. Его дипломатии удалось создать такие связи с враждебными доселе норманнами, что его сын, Генрих VI, смог жениться на наследнице сицилийского трона Констанции, благодаря чему получил, кроме германской короны и короны империи, еще и корону Сицилии.

Норманнам требовался мир или как минимум доброжелательные отношения с Фридрихом Барбароссой для усиления своего натиска на Византию.

Женитьба сына императора на сицилийке Констанции показала неизменность взаимного недоверия между императором и папой и задела уязвимый нерв папы, а именно вполне оправданный страх церковного государства быть зажатым в тиски союзом государств Северной и Южной Италии.

Такой же страх в свое время погнал папу Стефана III (752-757 гг.) через зимние Альпы, чтобы призвать франков в Италию и воспрепятствовать лангобардской блокаде с севера и с юга. И теперь, три столетия спустя, вместо государства лангобардов империя Штауфенов вместе с Миланом, с которым император заключил союз об обороне и ненападении, грозила папскому государству по меньшей мере изолированностью с севера и юга. Всегдашние союзники папы против императорской власти, города Ломбардии во главе с Миланом и норманнской Сицилией, благодаря брачному союзу перешли на сторону императора.

Настоящим политическим наследием императора Фридриха I сыну Генриху VI стал мир с Миланом и Ломбардией. Свободы, предоставленные городам Ломбардии, явились ценой, сделавшей мечту Штауфенов возможной политической реальностью. Германское владычество в Южной Италии и Сицилии, германское господство в Ломбардии и Центральной Италии – подобная перспектива не могла не испугать даже такого миролюбивого папу, как Луций III.

Мир с Миланом и Ломбардией – ключ, открывавший ворота в Южную Италию и Сицилию. Платой за него стала свобода городов, закрепленная мирным договором, заключенным в 1185 году в Констанце, и договором о защите и ненападении с Миланом. В дальнейшем несоблюдение основного принципа германской политики в Италии в конце концов привело к поражению внука Барбароссы, Фридриха II, к закату и империи, и династии Гогенштауфенов.

При изучении основополагающих политических и геополитических условий того времени остроумные размышления выдающегося церковного историка И. Галлера, рассматривавшего брачный союз Штауфенов и норманнов как жертвоприношение папы Луция III, не кажутся убедительными. Даже поэтический панегирик Петра из Эболи, преподнесенный им в 1196 году императору Генриху VI, где он приветствует завоевание Генрихом Сицилийского королевства и представляет папу организатором женитьбы императора, не может никого убедить по причине своего явного противоречия политическим обстоятельствам.

Брак стал возможным не благодаря папе, а благодаря миру с Миланом и городами Ломбардии. Он смог осуществиться, потому что Фридрих I развязал руки королю норманнов Вильгельму II в реализации его византийских планов. В тот момент и в той политической ситуации власть папы была слабой, как никогда более в своей истории.

Именно мощь императорской власти и тот блеск, который смерть крестоносца Фридриха Барбароссы придала роду Штауфенов, впоследствии побудили папу короновать Генриха VI и его супругу Констанцию.

Фридрих II Гогенштауфен

Фридрих II Гогенштауфен (26.12.1194 - 13.12.1250), король Сицилии Фридрих I (1194 - 1250), король Немецкий (1215 - 1222, 1235 - 1237), король Иерусалимский (1225 - 1228), император «Священной Римской империи» (1215 - 1250). Сын Генриха VI и Констанции. Женат: 1. с 2.1210 года Констанция (? - 23.6.1222), дочь короля Арагона Альфонса II, вдовствующая королева венгерская (была женой с 1198 года Эмериха I (Имре) (1174 - 9.1204)) (см. Венгрия. Арпады. Потомки Алмоса) ; 2. с 9.11.1225 года Иоланта (1211 - 8.5.1228), дочь короля Иерусалимского Иоанна Бриенна; 3. с 20.7.1235 года Изабелла (1214 - 1.12.1241), дочь короля Англии Иоанна Безземельного. Известны многочисленные побочные связи, в частности, Бланка (26.12.1194 - 13.2.1250), мать Манфреда. На руках Манфреда он и умер, ведя изнурительную войну с папой Римским Григорием IX

Фридрих II (1194-1250), из рода Гогенштауфенов, - Король Сицилии в 1194-1250 гг. Король Немецкий в 1215-1222,1235-1237 гг. Король Иерусалимский в 1225-1228 гг. Император «Священной Римской империи» в 1215-1250 гг. Сын Генриха VI и Констанции.

Жены:

1) с 1210 г. Констанция, дочь короля Арагона Альфонса II, вдовствующая королева венгерская (+ 23 июня 1222 г.);

2) с 9 ноября 1225 г. Иоланта, дочь короля Иерусалимского Иоанна Бриенна (+ 8 мая 1228 г.);

3) с 1235 г. Изабелла, дочь короля Англии Иоанна Безземельного (род. 1214 г. + 1 дек. 1241 г.);

4) Бланка (мать Манфреда).

Фридрих едва ли не с рождения был объявлен своим отцом государем только что завоеванного Сицилийского королевства. Детство его прошло среди многих тревог и опасностей, что наложило неизгладимый отпечаток на его характер. Он рано возмужал, рано сделался способным к трудным делам государственного правления, рано привык принимать серьезные не детские решения. В 1209 г., четырнадцати лет от роду, Фридрих был объявлен совершеннолетним, а через несколько месяцев женился на вдовствующей венгерской королеве Констанции, которая была старше его десятью годами. В 1212 г. германские князья, противники Отгона IV, избрали Фридриха немецким королем и пригласили его в Германию. В марте он передал управление Сицилией жене, сел в Мессине на корабль и отплыл на север. По пути он заехал в Рим и успокоил папу Иннокентия III, который считал для себя опасным соединение сицилийской, ломбардской и немецкой корон на одной голове. Чтобы рассеять его подозрения, Фридрих присягнул Иннокентию как сюзерену Сицилийского королевства. Из Рима он отправился в Верону. Так как все проходы в Альпах были заняты сторонниками Отгона, он перешел Швейцарские Альпы по крутым тропинкам и через Санкт-Галлен спустился к Баденскому озеру. Красота юноши, его приветливость и славное имя Гогенштауфенов очаровало всех немцев. С самого своего появления в южной Германии с отрядом всего в 60 рыцарей Фридрих стал одерживать одну победу за другой. В Базель он вступил уже с достаточно большим войском. Все города и князья верхнерейнской области, а потом и весь юг страны признали Фридриха королем. Французский король Филипп II Август прислал ему много денег. Молодой король щедро раздал их своим приверженцам и приобрел себе много усердных друзей. На многолюдном франкфуртском съездов ноябре 1214 г. Фридрих принял изъявления покорности от герцога Брабантского, последнего могущественного союзника Отгона, а к лету 1215 г. вся империя признала его своим повелителем. В июле он короновался в Ахене. Тогда же он торжественно принял крест и обещал в скором времени возглавить поход против неверных. В ноябре латеранский собор объявил Отгона низложенным.

По своим вкусам и по характеру своего образования новый государь походил на сицилийских королей, от которых он унаследовал корону. На его воспитание и формирование мировоззрения большое влияние оказали арабы. Фридрих был одним из образованнейших государей своего времени; он сам признавался позже, что с малых лет любил науку и домогался ее. Владея греческим, латинским, французским, итальянским, немецким и арабским языками, он имел необыкновенные познания по многим предметам, но более всего любил естественные науки и медицину. Всю жизнь Фридрих собирал книги на разных языках и оставил после себя очень большую библиотеку. Он также прославился как покровитель наук и искусств и первым из императоров осознал великую силу просвещения. В Италии он покровительствовал многим учебным заведениям. Его стараниями был основан знаменитый в дальнейшем университет в Неаполе. Подобно восточным монархам, Фридрих имел склонность к изнеженности, обожал женщин и всю жизнь был окружен любовницами. В Лючере он имел настоящий гарем с наложницами и одалисками. Общаясь со многими учеными арабами, император обладал достаточно свободными религиозными взглядами, граничившими с прямым неверием. Он говорил, например, что мир был основан тремя обманщиками: Христом, Моисеем и Магометом и что двое из них умерли в почете, а третий - на кресте. Он утверждал, что лишь дураки верят в то, что девственница могла родить от Бога Творца Вселенной. Сам он предпочитал верить лишь в то, что может быть доказано силою вещей или здравым смыслом.

Получив власть, Гогенштауфен постарался утвердить ее за своим потомством и для этого поспешил заручиться поддержкой могущественного духовенства. В апреле 1220 г. на франкфуртском съезде он предоставил новые и очень значительные свободы немецкому духовенству. Подобно своим предшественникам Отгону и Филиппу, он отказался от сполий, то есть от права наследовать движимое имущество епископов и аббатов и пользоваться доходами их имений до назначения преемника. Это была важная уступка, потому что сполий составляли значительный доход государства. Кроме того, Фридрих дал немецким епископам право чеканить монету и устанавливать таможенные пошлины на границе их имений. Во многом благодаря поддержке духовенства девятилетний сын Фридриха был избран римским королем и его наследником. В ноябре того же года Фридрих отправился в Рим, где папа Гонорий III короновал его императорской короной. После этого Гонорий стал требовать от Фридриха исполнения обета: папа хотел, чтобы император немедленно выступил на восток на помощь сирийским христианам. Но прежде, чем отправиться в крестовый поход, Фридрих хотел утвердить свою власть в южной Италии. После апулийского похода Отгона эту область надо было покорять вновь. Вельможи повиновались королю только тогда, когда находили это соответствующим своей выгоде. Граф Челанский и Молизский вел себя как независимый государь, его владения стали приютом страшных грабительских отрядов. Даже в Сицилии было далеко не спокойно - бароны воевали друг с другом и арабами, владевшими горными частями острова. В декабре Фридрих отправился из Рима в Капую, созвал вельмож и объявил, что хочет восстановить во всех своих владениях законный порядок. Утверждение королевской власти он начал со строгого пересмотра дарственных грамот, выданных во время его несовершеннолетия. Многие из них оказались подложными; только тем вельможам, которые могли доказать достоверными документами свои права на приобретенные ими церковные или королевские лены, он оставил их земли, а владения остальных отбирал. Вслед за тем Фридрих принудил покориться сильнейшего из его противников Томасо, графа Челанского и Молизского, разрушил Челано и некоторые другие замки графа, а жителей их переселил в город Чезарею, который основал по соседству. Для обуздания других апулийских веЛьмож Фридрих строил замки и ставил в них надежные войска. Он отобрал торговые владения у генуэзцев, стал строить военные корабли и вообще заботиться о развитии морской торговли сицилийских городов. Переправившись затем в Сицилию, он совершил несколько походов в горы против арабов, грабивших население соседних долин, и между прочим разрушил монастыри, церкви и жилища духовных сановников в окрестностях Джирдженти. Эмира Ибн-Абеда он велел повесить, а всех покоренных сарацин переселил в апулийский город Лучерию. Здесь они стали усердно служить императору и всегда были готовы к походу по первому его призыву. Они выставляли 20 тысяч воинов и были ударной силой короля, предоставлявшего им полную свободу богослужения.

Занятый этими делами, Фридрих постоянно откладывал свой крестовый поход. Чтобы смягчить гнев папы, император старался идти ему навстречу в других вопросах: он освободил духовенство от податей, объявил, что отлученные от церкви будут подвергаться преследованию светской власти как мятежники, установил более суровые наказания еретикам. Этими важными уступками, а также признанием Тосканы собственностью папского престола, Фридрих выторговывал у Гонория новые отсрочки. Наконец, на конгрессе в Ферентино он дал клятву, что отправится в крестовый поход на Иванов день (24 июня) 1225 г. Нельзя было сомневаться в его искренности, так как к этому побуждала его и личная выгода. После смерти первой жены Фридрих собирался жениться на принцессе Иоланте, наследнице иерусалимского престола. Таким образом, воюя с мусульманами, он защищал бы от них свои собственные владения. Однако, когда установленный срок наступил, крестоносцев собралось так мало, что Фридрих стал просить новой отсрочки. С глубоким огорчением Гонорий позволил отложить поход на два года. В ноябре

1225 г. император женился в Бриндизи на Иоланте (Изабелле) Иерусалимской. Подобно первому, второй брак Фридриха также был заключен по политическому расчету, а не из любви к невесте. Сразу после свадьбы Фридрих принял титул короля Иерусалимского, назначил Эда, графа Монбельярского, своим наместником в Палестине и потребовал, чтобы палестинские бароны и рыцари присягнули ему в верности. В день свадьбы Иоанн Бриенн, прежний король Иерусалимский, отказался от своего королевского титула. Но затем между тестем и зятем начались ссоры, усугубленные жалобами Иоланты на то, что муж пренебрегает ей и предпочитает законной жене одну из приехавших с ней родственниц, которую он сделал своей любовницей. Император со своей стороны обвинял Иоанна в том, что тот подстрекает к мятежу его сицилийцев.

Между тем, укрепляя свою власть в Италии, Фридрих постепенно втянулся в конфликт с ломбардскими городами. На Пасху

1226 г. он назначил съезд в Кремоне для совещания о крестовом походе и для установления порядка и мира в государстве. Стало известно, что под видом приготовлений к походу в Ломбардию будут стянуты значительные военные силы из Германии. Обеспокоенные этим ломбардцы вновь объединились в Лигу и поклялись всеми силами защищать свою свободу. В мае 1226 г. Фридрих с сицилийскими войсками двинулся в Кремону. Болонья и Фаэнца закрыли перед ним ворота, так что император принужден был располагать свой стан под открытым небом. В то же время ломбардцы заперли все альпийские проходы и не пустили в Италию сына императора Генриха, который с немецкими князьями хотел пройти в Кремону. Съезд, назначенный императором, не состоялся. Фридрих попробовал вступить в переговоры с Лигой, но ломбардцы выставили такие требования, которые ясно показывали, что цель их союза - установить полную независимость Северной Италии. Положение императора еще более ухудшилось после смерти в марте 1227 г. Гонория III. Новый папа Григорий IX все свои силы направил на подготовку крестового похода и непреклонно требовал от Фридриха исполнения его обета. Летом для участия в Шестом крестовом походе в Апулии собрались толпы пилигримов со всей Европы. Из-за большого скопления людей и страшной жары в лагере вскоре начались повальные болезни, от которых умерли тысячи людей. Наконец, в начале сентября, Фридрих отправил в Сирию большой флот с частью войска под предводительством Генриха Лимбургско-го. Сам он вскоре двинулся следом, но уже больной. В пути болезнь усилилась. Император вынужден был высадиться на берегу Отранто. Состояние его ухудшилось, и он должен был на некоторое время оставить мысль о продолжении путешествия. Раздраженный новой задержкой" похода, Григорий, не обращая никакого внимания на многократные попытки Фридриха оправдаться, 29 сентября в Ананьи произнес над ним отлучение от церкви. В своем окружном послании он перед лицом всего христианского мира обвинил императора в упорном стремлении избежать исполнения обета. Он писал, что по вине Фридриха была потеряна для христиан Дамиетта, что он специально задерживал войско пилигримов в Бриндизи до тех пор, пока оно не стало жертвой повальной болезни и что недуг, которым он старался оправдать нарушение своего слова, был притворным. Во всем этом папа был совершенно не прав. Сначала Фридрих с большим достоинством держался против этих оскорбительных нападок, но потом страстной опрометчивостью еще более увеличил пламя раздора. Он опять отобрал у папы Анконскую марку и стал поддерживать врагов Григория в Риме. Папа отвечал ему новым проклятьем. В марте 1228 г. он повторил отлучение против Фридриха и прибавил к нему еще интердикт на каждую местность, где находился император. Он даже запретил гордому Гогенштауфену начинать крестовый поход прежде, чем он не склонится в покаянии перед волею церкви. Фридрих не обратил на это внимания и в июне 1228 г. отплыл из Бриндизи в Сирию.

7 сентября он пристал к Аккону и стал прилагать усилия к тому, чтобы возвратить христианам Иерусалим. Но, в отличие от своих предшественников, он старался достигнуть этой цели не оружием, а искусными переговорами. Положение, в котором он оказался, было очень непростым. Григорий запретил всем сирийским христианам повиноваться приказаниям отлученного императора и начал в Италии войну против Сицилийского королевства. Рыцарские ордена тамплиеров и госпиталитов с самого начала не хотели слушаться Гогенштауфена. Так же враждебно были настроены против него киприоты, остров которых император объявил своим леном. Собственных сил для ведения войны с мусульманами у Фридриха было явно недостаточно, но он ловко воспользовался их раздорами. Еще прежде чем отправиться в поход, он завязал дружественные сношения с египетским султаном Алькамилом и предложил ему союз против его племянника Анназира Дауда, владевшего Дамаском. В обмен он требовал возвратить Иерусалим. Султан медлил с ответом, и, чтобы усилить свои доводы, Фридрих зимой занял Иоппе. Отсюда он мог постоянно грозить Святому Городу. В виду этого Алькамил пошел на уступки, и в феврале 1229 г. между обоими государями был заключен долгожданный договор. Султан уступил христианам весь Иерусалим, кроме мечети Омара и принадлежавшего к ней комплекса, а также Вифлеем, Назарет и местечки, лежащие по дороге от Иерусалима к Иоппе. Император обещал быть союзником Алькамила против всех его врагов, как мусульман, так и христиан (имелись в виду владетели Антиохии и Триполи). 17 марта Фридрих торжественно вступил в освобожденный Иерусалим. Несмотря на блестящий успех переговоров, враги императора могли найти в этом договоре много причин для неудовольствия. Вместо благодарности и признания Гогенштауфен получил только высокомерное и презрительное порицание. 19 марта в Иерусалим явился архиепископ Цезарейский и наложил на Святые места интердикт. Пилигримов охватила ярость, что «был отлучен город, в котором Господь Иисус Христос был замучен и погребен». Патриарх Иерусалимский Герольд отверг «ложный мир» и призвал крестоносцев к продолжению войны. Когда Фридрих запретил это. Герольд проклял тех, кто исполнял приказания императора и наложил на Аккон интердикт. В то же время фанатичные монахи со своих кафедр изрекали страшные проклятья против развратного сына церкви. В таком состоянии Фридрих должен был оставить Святую Землю. Тревожные вести, приходившие из Европы, заставляли его спешить с возвращением. По отъезде императора из Италии папа Григорий объявил, что освобождает его подданных от присяги и отлучает от церкви всех" тех, кто будет защищать его власть. Папские войска начали войну в Апулии, взяли Гаэту и Беневент.. Иоанн Бриенн, поставленный во главе папской армии, блокировал все приморские города Апулии и уже надеялся стать преемником сицилийского короля, но в это время в Бриндизи высадился Фридрих.

Как только весть об этом распространилась по Италии, приспешники папы поспешно отступили на север. Иоанн Бриенн удержался только в Сан-Джермано. Прежде чем начинать войну, Фридрих сделал попытку примириться с папой. Но Григорий, живший тогда в Перуджи, отвечал на это новым отлучением и обратился ко всем государям и народам с просьбой о помощи против врага церкви и веры. Он составил и распространил по Европе грамоту, в которой доказывал, что император коварно действовал в Палестине. В Германии он возбуждал князей восстать против ненавистного рода Гогенштауфенов, «гонителей церкви». Но его хлопоты были напрасны. Папские легаты повсюду в Германии встречали плохой прием, князья сохраняли верность императору. Государи Англии, Испании и Франции тоже ничем не помогли папе. Даже в Ломбардии Григорий не добился никакой поддержки. Между тем к Фридриху собрались апулийцы. Рыцари, проделавшие с ним крестовый поход, взялись помогать ему в войне с папой. Император вступил в Сан-Джермано и стал готовиться к походу на Рим. Видя это, Григорий сбавил тон и скрепя сердце согласился на мирные переговоры. В июне в Сан-Джермано был заключен мир. Фридрих обещал не предпринимать похода на Рим и сделал еще несколько уступок Григорию. В августе папа снял с императора свое отлучение. Бывшие противники дотоверились о совместной борьбе против еретиков.

После заключения Сан-джерманского мира Фридрих деятельно занялся устройством дел в своих владениях. При этом политика его в королевстве Сицилийском была прямо противоположна той, которую он проводил в Германии. Если на юге Италии он стремился разрушить феодальную систему и основать бюрократическую монархию, то в Германии он даровал князьям права, сделавшие их могущество неограниченным. В нескольких указах 1231 г., особенно в постановлениях вормсского съезда, была подтверждена почти полная независимость князей и их полный суверенитет. Городам было запрещено принимать к себе и давать гражданские права подданным князей. Полномочия городского суда ограничивались городской чертой. Все лены, полученные городами от князей и епископов, должны были возвратиться прежним сюзеренам. Точно так же в подчинении у князей оказалось немецкое рыцарство. Рыцари должны были получать свои лены от князей и повиноваться их суду. Император обещал больше не строить замков и не основывать своих городов во владениях князей. Он также обещал не чеканить в их владениях своей монеты. Каждый епископ и князь получил право укреплять свою резиденцию рвами, стенами и другими средствами. Эта почти абсолютная власть князей ограничивалась только в двух случаях: князья не могли издавать законы и вводить налоги без согласия лучших и знатных людей своей области. Эти вопросы были переданы на усмотрение местных съездов. Свободу городских общин Фридрих считал «ядовитым растением, которое следует искоренить». Поэтому он.вел упорную борьбу с городскими вольностями как в Германии, так и в Италии. В 1232 г. на съезде в Равенне Фридрих издал указ, лишавший немецкие города их прав и преимуществ. Этим указом уничтожались городские коммуны, советы, магистраты, образованные в городах без согласия их сюзеренов. Тем же указом распускались ремесленные цеха. Итогом всех этих нововведений стало, как и следовало ожидать, общее ослабление центральной власти в Германии. Впрочем, Фридрих не столько изменял сложившийся строй, сколько утверждал фактическое положение вещей, которое стало складываться еще при Фридрихе Барбароссе и сделалось повсеместным после его смерти. Надо признать, что вся политика Гогенштауфенов, начиная с Конрада III, вела к развалу Германского королевства. Их увлечение крестовыми походами, их длительные отлучки из-за Постоянных войн в Италии, их упорное стремление проводить имперскую политику в ущерб национальной привели к тому, что реальная власть навсегда ускользнула из их рук.

Деятельность Фридриха в Сицилии имела совсем другое направление. В августе 1231 г. на придворном съезде в Мельфи император обнародовал «Конституции (уставы) королевства Сицилийского», над разработкой которых работали виднейшие юристы того времени. Этот замечательный кодекс был написан уже не в средневековом духе, а на основе идей, которые получили распространение гораздо позже - в XVI и XVII столетиях. Вся власть по этим конституциям сосредотачивалась в руках короля, управлявшего делами при помощи своих чиновников, назначаемых и сменяемых по его воле. Феодалы были лишены значительной части своего имущества и привилегий. Так, все замки, построенные баронами после смерти Вильгельма II, должны были быть разрушены, всякому, начавшему междоусобную войну, грозила смертная казнь. Любой виновный в убийстве, вне зависимости от его знатности, подлежал смертной казни (к убийству были приравнены и несанкционированные дуэли). Ношение оружия запрещалось. В своих поместьях бароны могли решать только гражданские дела, уголовные рассматривал королевский суд. Духовенство было подчинено королевской юрисдикции и обложено налогами наравне с остальными сословиями. Церковный суд отменялся. Клирикам запрещалось заниматься общественными делами. Вводился запрет на дарение, завещание или продажу земли церкви. Городам было запрещено из-. бирать подест, консулов или ректоров. Они были отданы под управление государственных чиновников, при которых состоял совет нотаблей, избираемый горожанами. Однако представители городов участвовали в государственных съездах наравне со знатью и духовенством. Взамен феодальной системы вводилась бюрократическая, судебная, административная и налоговая система. Страна была разделена на девять провинций. Верховным судьей в каждой из них являлся юстициарий, назначаемый королем и получавший жалование из казны. Уголовные законы в Сицилии были мягче и гуманнее, чем целом в Европе. Пытки были разрешены только в отношении людей, обвиняемых в государственной измене и еретиков. Честь женщин и девушек строго защищалась. Все местные юридические обычаи, в том числе и «Божий суд», были запрещены. Первым после юстинария сановником провинции стал камерарий (казначей), ответственный за сбор податей и заведовавший финансами. Ему также подчинялась полиция. Крепостное право в королевских имениях было уничтожено. Фридрих очень заботился о земледелии, учреждал образцовые фермы, наблюдал за обработкой полей, за сохранением лесов, за скотоводством, за улучшением земли. По его прямой указке на пустошах разбивались виноградники, разводились новые виды культур, такие как индиго, финиковая пальма, хлопчатник и сахарный тростник. Для поощрения торговли он уничтожил все внутренние таможни и снизил пошлины. Он очень много заботился о заключении торговых договоров со всеми соседями, стараясь использовать выгодное положение Сицилии и превратить ее в центр средиземноморской торговли. Он сам вел обширную и очень выгодную торговлю с Африкой. При нем был отстроен большой военный флот, превративший его королевство в крупнейшую морскую державу того времени. При этом Фридрих вел непрерывную войну с пиратами и добивался прекращения морского разбоя. Военными вопросами в каждой округе заведовали капитаны, в обязанности которых входило набирать солдат, строить крепости и заготовлять провиант. Основу армии составляли наемники. Образцово была уст роена финансовая система. Все граждане были обложены постоянным поземельным налогом, от которого не освобождались даже монастыри. Была очень хорошо отлажена система сбора налогов, отчета и ревизий. Благодаря цветущему состоянию королевства Фридрих получал в свои руки весьма значительные средства. Кроме того, огромные доходы он имел с личных имений, государственных монополий и таможенных пошлин. Благодаря своему богатству Фридрих создал один из самых блестящих дворов в тогдашней Европе. Подобно восточным царям он держал при дворе множество красивых женщин. В его великолепных замках шли непрерывные праздники, рыцарские турниры, пиры с пением и музыкой. Но с другой стороны, проведение имперской политики, постоянные внешние войны, содержание большого наемного войска требовали от Фридриха колоссальных затрат. Поэтому во второй половине его царствования налоговое бремя сделалось непосильным для подданных.

После умиротворения Германии, покорения южной Италии и возобновления союзных отношений с папой ломбардцы оставались главными противниками Фридриха. Война с ними назревала уже много лет, так как могущественные ломбардские города не хотели признавать над собой никакой власти и отвергали даже те призрачные права императора, которые Фридрих I утвердил по констанскому миру. Все попытки разрешить конфликт дипломатическим путем не имели успеха, и летом 1237 г. Фридрих во главе большой армии выступил против непокорных. В октябре он овладел Мантуей и двинулся на Милан. 27 ноября при Кортенуове он внезапно напал на войска лиги. Ломбардцы в течение дня упорно отражали атаки немцев. Однако ближе к ночи тяжелая немецкая конница прорвала вражеский строй и обратила противников в бегство. Число убитых и взятых в плен достигало 10 тысяч. Это поражение тягостно подействовало на итальянцев. В начале 1238 г. Лоди и многие другие небольшие города, не надеявшиеся выдержать осаду имперских войск, открыли перед Фридрихом ворота. Но Милан, Алессандрия, Бреши, Пиаченца и Болонья решили продолжать войну. Они, впрочем, соглашались признать верховную власть императора и распустить Лигу, но твердо настаивали на сохранении своего самоуправления. Фридрих отвечал им требованием безусловной покорности, поэтому война продолжалась. В августе император подступил к Бреши и три месяца вел упорную осаду этого города. Натолкнувшись на героическое сопротивление, он должен был в начале ноября отступить в Кремону. Эта неудача имела для него очень дурные последствия. Генуя и Венеция отложились от Фридриха и перешли на сторону его врагов. Папа Григорий, с большим неудовольствием наблюдавший за усилением императора, также стал открыто поддерживать ломбардцев. Еще более "усилили негодование папы сардинские события. Во вредя осады Бреши Фридрих устроил свадьбу своего побочного сына Энцио с вдовой Убальдо Висконти Аделазией. Она владела большей частью Сардинии. Не взирая на то, что этот остров считался владением папы, Фридрих дал Энцио титул короля Сардинии.

В апреле 1239 г. папа вторично отлучил Фридриха от церкви, предал его проклятью, освободил его подданных от присяги и наложил интердикт на все те местности, в которых он будет находиться. Поначалу это отлучение не оказало большого влияния на события, но в конечном итоге оно послужило причиной гибели всего рода Гогенштауфенов. Осенью 1239 г. Фридрих осадил Милан, но не смог его взять. Император ограничился тем, что разграбил и опустошил его окрестности. Затем Фридрих двинулся на Рим. Многие города Тосканы и Умбрии открыли перед ним ворота, но римляне на этот раз проявили большое воодушевление и поклялись папе стойко выдержать осаду. Увидев, что нет надежды на легкую победу, Фридрих отказался от нападения на город. Летом 1240 г. он пошел в Романью, в августе принял капитуляцию Равенны, а затем подступил к Фаэнце. После изнурительной осады в апреле 1241 г. город сдался. Тогда же Фридриху покорился Беневент. В обоих городах император обошелся с побежденными очень милостиво. Летом он опять пошел на Рим и по дороге узнал о смерти Григория. Тем не менее он осадил город, упорно приступал к нему, но не мог взять. В течение двух лет он жестоко опустошал римскую Кампанью, но так и не взял ни одного города. Все владения римской кафедры он объявил имперскими. Его. сарацины разрушили Альбано и беспощадно опустошили владения кардиналов. Те собрались в Ананьи и оттягивали избрание нового папы. Наконец, в июне 1243 г. был избран кардинал Синибальдо Фиэски, принявший имя Иннокентия IV. Взойдя на престол, этот папа стал твердо и жестко продолжать политику своего предшественника, так что император ничего не выиграл от смены первосвященника. В довершение несчастий против Фридриха восстал город Витербо, которому он сделал много благодеяний. Все попытки захватить его осенью 1243 г. окончились неудачей. Поражение под Витербо было тяжелым ударом. Целый ряд городов в Ломбардии сразу отложился от императора. В 1244 г. папа перебрался из Рима в Лион и здесь в апреле 1245 г. вновь отлучил Фридриха от церкви. Затем собравшийся в июне собор объявил императора низложенным. После этого ни о каком примирении не могло быть и речи.

Конечно, реально Иннокентий не мог лишить Гогенштауфена его короны, но он посеял семена мятежа среди его подданных. В Германии многие могущественные князья объявили себя свободными от присяги и стали совещаться об избрании нового короля. Восстания вспыхнули в Сицилии. Фридрих поспешил на остров. Весной и летом

1246 г. он взял несколько замков и безжалостно казнил всех инсургентов (в том числе 22-х знатных дам и девушек). Его полководцы и сыновья подавили мятеж в Парме и некоторых других городах Средней Италии. Но Фридрих.не мог удержать под своим контролем Германию. Многие светские и духовные князья, враждебные императору, собрались в мае 1246 г. на съезд в Вейтсгохгейме и избрали королем ландграфа Тюрингского Генриха Распе. Сын Фридриха Конрад, выступивший против мятежников, был разбит ими под Франкфуртом. Враги Гогенштауфенов приободрились, но в феврале 1247 г. Генрих Распе умер.

Фридрих стал собирать силы для похода на Лион. Однако в июне

1247 г. вновь восстала Парма. Император осадил этот город и так стеснил его осадой, что там начался сильный голод. Чтобы не прекращать осады даже зимой, Фридрих велел построить в четырех милях от осажденной Пармы город Витторию. Он не сомневался в победе, но в феврале 1248 г., воспользовавшись его отъездом, защитники Пармы напали на Витторию и сожгли ее дотла. Они захватили корону Фридриха, его казну и увели в плен его гарем. При этом внезапном нападении осаждавшие разбежались, и сам Фридрих поспешно уехал в Кремону. От этого удара он уже не смог оправиться. В Романье и Тоскане вновь взяли верх сторонники папы. В сентябре 1247 г. в Германии был избран королем Вильгельм, граф Голландский. Конрад повел против него войну, и вскоре вся Германия была охвачена междоусобиями. Дела Фридриха в Италии с каждым годом шли все хуже. Силы его были изнурены борьбой, многие города и вельможи изменяли ему; он сделался подозрителен и стал слушаться клеветников. В мае

1249 г. в сражении у речки Фоссальты был разбит и взят в плен сын Фридриха Энцио. В сентябре сторонники папы взяли Модену. В декабре

1250 г. во время подготовки похода в Ломбардию Фридрих вдруг почувствовал упадок сил. У него открылся кровавый понос, и 13 декабря он умер на руках своего побочного сына Манфреда.

Все монархи мира. Западная Европа. Константин Рыжов. Москва, 1999 г.

ФРИДРИХ II (Friederich II) (1194–1250), германский король и император Священной Римской империи. Фридрих, сын императора Генриха VI и Констанции Сицилийской, внук Фридриха I Барбароссы и короля Сицилии Рожера II, родился в Ези (близ Анконы) 26 декабря 1194. Несмотря на то, что еще в 1196 Фридрих был избран королем римским (т.е. наследником императорского престола), когда год спустя Генриха VI не стало, права Фридриха были отвергнуты. И хотя партия Гогенштауфенов оказалась достаточно сильной для того, чтобы избрать германским королем его дядю Филиппа Швабского, Вельфы выдвинули короля-соперника – Оттона IV, сына Генриха Льва., Разгоревшаяся в связи с этим борьба расколола всю Европу. В 1197, находясь под опекой матери, Фридрих стал королем Сицилии, а когда в следующем году мать умерла, она вверила попечение над малолетним сыном папе Иннокентию III, при дворе которого он и был воспитан. В 1208 Филипп был убит по мотивам личной мести, после чего соперник Филиппа Оттон IV был коронован в качестве императора. Резко сменив прежние приоритеты, в 1210 Оттон вторгся в Италию и начал энергичную кампанию по завоеванию всего Апеннинского полуострова. Вследствие этого папа Иннокентий III отошел от Оттона и в 1211 обеспечил на рейхстаге мятежных немецких князей избрание Фридриха германским королем. К тому времени Фридрих был уже женат (брак был заключен в 1209) на вдове венгерского короля Констанции, дочери короля Арагона Альфонса II. Фридрих обещал отделить Сицилию от прочей империи и передать ее своему малолетнему сыну Генриху VII, с папой в качестве регента (папа, имевший права на Сицилию, был категорически против объединения Сицилии, Италии и Германии в руках одного монарха), но не сдержал своего слова. Когда на трон взошел слабохарактерный папа Гонорий III, Фридрих взял за правило постоянно откладывать выступление в крестовый поход (в чем ранее поклялся) и обеспечил избрание Генриха германским королем. Несмотря на это, в 1220 в Риме Гонорий возложил на Фридриха корону императора Священной Римской империи, а к 1226 под властью Фридриха оказалась бльшая часть Италии, что было прямой угрозой папскому могуществу. В 1227 снисходительного Гонория сменил на папском престоле Григорий IX, который настаивал на том, чтобы Фридрих сдержал свою клятву относительно крестового похода. Выплыв наконец в море в направлении Святой Земли, Фридрих был вынужден вернуться из-за начавшейся в войсках эпидемии, и тогда папа отлучил его от церкви. В 1228 Фридрих все же достиг Палестины и, прибегнув к искусной дипломатии, приобрел у мусульман Иерусалим. Он был коронован в качестве короля Иерусалимского, унаследовав этот титул через свою вторую жену Иоланту (Констанция умерла в 1222), дочь прежнего короля Иоанна Бриеннского. Но папа продолжал боевые действия против владений Фридриха в Италии, что вынудило Фридриха вернуться в 1230. Занявшись вплотную государственным устройством Сицилии, в 1231 Фридрих издал т.н. Мельфийские конституции (их еще называют Liber augustalis, т.е. Императорской книгой), новый свод законов, которые далеко опередили свое время, поскольку превращали Сицилию в абсолютистское государство с мощной бюрократической машиной, продуманной налоговой системой и фактически упраздненными феодальными вольностями. Итальянские города вновь образовали Ломбардскую лигу, с тем чтобы оказать противодействие покушениям Фридриха на их независимость, но в 1237 они потерпели поражение в битве при Кортеноува. В марте 1239 Григорий IX встал на сторону городов в новой войне с Фридрихом, который перешел теперь в наступление на Папскую область. Когда в 1241 Фридрих выступил в поход на Рим, папа умер. В июне 1245 на Лионском соборе папа Иннокентий IV объявил Фридриха низложенным и призвал к крестовому походу против него. Умер Фридрих в Кастель-Фьорентино (близ Сан-Северо, Апулия) 13 декабря 1250.

Хотя по происхождению Фридрих был Гогенштауфеном, его следует счесть скорее сицилийцем, нежели немцем, поскольку жил он главным образом именно на Сицилии. Будучи покровителем наук и искусств, он и сам вполне заслужил звания ученого и поэта: некоторые произведения, вышедшие из-под его пера, можно поставить в один ряд с лучшими образцами сочинений того времени (мы располагаем его трактатом о соколиной охоте, ок. 1246). Оказаться при дворе Фридриха почитали за честь как ученые, так и трубадуры и миннезингеры из Франции и Германии. Стиль правления Фридриха можно с некоторыми поправками назвать просвещенным абсолютизмом; это был рационалист, не чуждавшийся общения с астрологами; проявляя терпимость к иным исповеданиям и культурам, он беспощадно преследовал еретиков внутри католицизма. Загадочная и богато одаренная личность Фридриха вызывала у современников, прозвавших его stupor mundi (лат. «изумление мира»), чувства восхищения и страха. Сам он подчас склонен был считать себя предшественником Мессии (как во время вступления в Иерусалим в 1228), но некоторые называли его Антихристом.

Использованы материалы энциклопедии "Мир вокруг нас".

История жизни
Германский король с 1212 года, император «Священной Римской империи» (с 1220 года), король Сицилии (с 1197 года), король Иерусалимский. Превратил сицилийское королевство в централизованное государство. Боролся с папством и североитальянскими городами.
В 1198 году внезапно скончался король Сицилии Генрих VI Гогенштауфен, оставив наследником 3-летнего сына Фридриха. Опекуном Фридриха стал самый могущественный из пап средневековья - Иннокентий III. Благодаря его поддержке Фридрих (которого Папа выдвинул в качестве противовеса германскому императору Оттону IV) был коронован в 1212 году германским императором под именем Фридриха II.
Это обстоятельство сыграло в дальнейшем крайне отрицательную роль в истории Сицилийского государства. Основной целью Фридриха II в течение всей его жизни (он умер в 1250 году) была борьба за империю, обреченная в XIII веке, в период усиления централизованных государств, на крушение. Она сводилась к борьбе за полное подчинение Северной и Средней Италии, лишь номинально входившей в состав Священной Римской империи, чтобы, как заявлял Фридрих, «этот центр Италии, окруженный со всех сторон нашими силами, вернулся к повиновению нашему величеству и единству империи». Ярым врагом империи выступал Папа. Столкновения с отстаивавшими свою свободу северо-итальянскими коммунами и папством заполнили почти все царствование Фридриха и достигли крайнего ожесточения.
Фридрих II - весьма своеобразная фигура на императорском престоле. Его детство прошло в Палермо, главном городе Сицилии. В Сицилии, расположенной на перекрестке торговых путей между Востоком и Западом, переплетались византийское, арабское и европейское влияния.
В 1209 году Фридрих был объявлен совершеннолетним, а через несколько месяцев женился на вдовствующей венгерской королеве Констанции, которая была на десять лет его старше. В 1212 году германские князья, противники Оттона IV, избрали Фридриха немецким королем и пригласили его приехать в Германию.
Красота юноши, его приветливость и славное имя Гогенштауфенов очаровали всех немцев. С самого своего появления в южной Германии с отрядом всего в 60 рыцарей Фридрих стал одерживать одну победу за другой. В Базель он вступил уже с достаточно большим войском. Все города и князья верхнерейнской области, а затем и весь юг страны признали Фридриха своим королем. На многолюдном франкфуртском съезде в ноябре 1214 года Фридрих принял изъявления покорности от герцога Брабантского, последнего могущественного союзника Оттона, а к лету 1215 года вся империя признала его своим повелителем. В июле он короновался в Ахене. Тогда же он торжественно принял крест и обещал возглавить поход против неверных. В ноябре лютеранский собор объявил Оттона низложенным.
Фридрих рассматривал Сицилийское королевство, которое он называл «зеницей ока», как центр своих широко раскинувшихся владений. Он управлял государством как неограниченный владыка, наподобие восточного деспота. «О, счастливая Азия, о, счастливые властители Востока, которые не боятся оружия подданных!» - восклицал Фридрих. Свободой он считал полное подчинение подданных его власти и заявлял, что «гибель правителя влечет за собой и гибель народов». С помощью приближенных Фридрих стремился создать культ государя. Он ввел торжественный церемониал при дворе, окружив себя восточной пышностью, поражавшей современников.
Вместе с тем Фридрих был склонен к религиозному скептицизму, недаром легенда приписывала ему слова о трех обманщиках (основателях трех религий) - Моисее, Иисусе Христе и Магомете. В то же время он свирепо расправлялся с еретиками, первым узаконив их сожжение, так как видел в них опасных врагов не только церкви, но и государства. Будучи широко образованным человеком, Фридрих переписывался с арабскими учеными по поводу философских и математических проблем и в своем трактате «Об искусстве охотиться с птицами» указывал на необходимость исходить из опыта непосредственного наблюдения. При дворе Фридриха жили итальянские, византийские, еврейские и арабские ученые, переводились арабские рукописи. Там образовался кружок поэтов, впервые в истории Италии писавших на народном итальянском языке (так называемая сицилийская школа поэтов). В 1224 году был основан университет в Неаполе, правда, не получивший большого значения.
Политика Фридриха II в отношении Сицилийского королевства в своих основных направлениях продолжала политику его предшественников - норманских королей. В царствование Фридриха окончательно завершилось строительство сильной централизованной монархии.
Первым этапом было воссоздание норманского государства, так как в начале правления Фридриха в королевстве царила полная анархия за период смут бароны и церковь обрели полную самостоятельность. Деяния Фридриха имели своей целью возврат расхищенных земель королевского домена. Ему удалось не только восстановить домен в прежнем объеме, но и расширить его. В число изданных в 1220 году Капуанских ассиз входило постановление о разрушении всех укреплений, построенных феодалами после смерти Вильгельма II.
В ноябре 1225 года император женился на Иоланте Иерусалимской (первая жена его умерла). Этот брак также был по политическому расчету. Сразу после свадьбы Фридрих принял титул короля Иерусалимского, назначил своего наместника в Палестине и потребовал, чтобы палестинские бароны и рыцари присягнули ему на верность.
После смерти в 1227 году Гонория III новый Папа Григорий IX все свои силы направил на подготовку крестового похода и непреклонно требовал от Фридриха исполнения его обета. Когда в очередной раз поход сорвался, Папа 29 сентября отлучил Фридриха от церкви. В своем окружном послании он перед лицом всего христианского мира обвинил императора в упорном стремлении избежать исполнения обета. В марте 1228 года Григорий повторил свое отлучение. И только перед угрозой войны Папа сбавил тон и заключил с Фридрихом перемирие. Фридрих обещал не предпринимать похода на Рим, Григорий IX в ответ снял с императора свое отлучение.
Фридрих занялся устройством своих владений. При этом политика его в Сицилийском королевстве была прямо противоположной той, какую он проводил в Германии. В Германии он даровал князьям права, сделавшие их могущество неограниченным. В нескольких указах 1231 года, особенно в постановлениях вормсского съезда, была подтверждена почти полная независимость князей и их полный суверенитет. Городам было запрещено принимать к себе и давать гражданские права подданным князей. Полномочия городского суда ограничивались городской чертой. Все лены, полученные городами от князей и епископов, должны были возвратиться прежним сюзеренам. Точно так же в подчинении у князей оказалось немецкое рыцарство. Рыцари должны были получать свои лены от князей и повиноваться их суду. Император обещал больше не строить замков и не основывать своих городов во владениях князей. Он также обещал не чеканить в их владениях своей монеты. Каждый епископ и князь получил право укреплять свою резиденцию рвами, стенами и другими средствами. Эта почти абсолютная власть князей ограничивалась только в двух случаях князья не могли издавать законы и вводить налоги без согласия лучших и знатных людей своей области. Эти вопросы были переданы на усмотрение местных съездов. Свободу городских общин Фридрих считал «ядовитым растением, которое следует искоренить». Поэтому он вел упорную борьбу с городскими вольностями как в Германии, так и в Италии. В 1232 году на съезде в Равенне Фридрих издал указ, лишавший немецкие города их прав и преимуществ. Этим указом уничтожались городские коммуны, советы, магистраты, образованные в городах без согласия их сюзеренов. Тем же указом распускались ремесленные цеха.
В усилении королевской власти в Италии сыграли значительную роль Мельфийские конституции (1231) - свод законов Сицилийского королевства. Они запрещали ношение оружия и ведение частных войн в государстве никто не имеет права мстить за нанесенные ему обиды, говорилось в законе, допускается лишь самозащита в случае крайней необходимости.
Уже в норманский период наметилась тенденция к превращению короля в фактического, а не только номинального сеньора всех феодалов. Теперь же устанавливался порядок передачи ленов по наследству только с разрешения королевской курии. В отношении лиц, нарушивших закон, Фридрих предписывал юстициарию «Нам угодно, чтобы ты, найдя такого рода безрассудных людей, лишил их земель». В Мельфийские конституции включалось постановление Рожера II о том, что непосредственные вассалы могут вступать в брак и выдавать замуж своих дочерей лишь с согласия курии. Это постановление приобрело большое значение, так как за женщинами признавалось право наследовать имущество отца или брата. 10 лет спустя Фридрих распространил запрещение вступать в брак без разрешения короны на всех феодалов - вассалов второй руки, кроме самых мелких.
В XIII веке рыцарство по-прежнему являлось широким слоем. В письмах Фридриха упоминаются ленники, которые держат до сотой части феода, или же «бедные феодалы», владеющие леном, на котором сидят от 1-3 до 10 вилланов. Таких рыцарей было немало. Фридрих II пытался поставить возможно большее число рыцарей в непосредственную зависимость от себя. Остальных рыцарей он стремился охранить от насилия со стороны сеньоров.
Среди конституций, изданных после 1231 года, имелся закон, запрещавший сеньорам «угнетать своих вассалов вопреки правосудию» и противозаконно отнимать у них имущество. Интересам мелких феодалов отвечала и проводимая государством политика в отношении крестьян. Рыцари могли откупаться от военной службы, и в системе военных сил Фридриха большую роль играли наемные рыцари. Они использовались как в самой стране (в гарнизонах многочисленных укреплений), так и за ее пределами (в войнах в Северной Италии). Рыцари занимали, наряду с лицами бюргерского происхождения, часть мест в государственном аппарате - в качестве судей, нотариусов и т. д., а нередко даже самые ответственные должности, например юстициариев.
Землевладение церкви, выросшее в норманский период и особенно во время опекунства Иннокентия III, резко сократилось после возврата земель и привилегий короне. Церковь утратила право приобретать или получать в дар как феоды, так и земли, свободные от феодальных служб (исключение составляли владения, полученные по завещанию, которые ей, однако, разрешалось держать лишь в течение года). Поясняя эту меру в письме Папе, который жаловался на конфискацию некоторых земель у госпитальеров и тамплиеров, Фридрих заявил «И это было постановлено издавна потому, что если бы им, госпитальерам и тамплиерам, было разрешено свободно и на вечные времена покупать или принимать земли на правах частной собственности, они бы в короткий срок... скупили и приобрели всё Сицилийское королевство». Монте Кассино и другие монастыри и церкви лишились права высшей юрисдикции. Клирики по всем вопросам, кроме церковных, отвечали перед государственным судом. Фридрих давал церкви только привилегии, не нарушавшие целостности государства.
Даже в период мирных отношений с папством Фридрих II влиял на выборы епископов. В 1239-1250 годах, во время яростной борьбы с римской курией, епископы, аббаты и клирики, являвшиеся сторонниками Папы, арестовывались или изгонялись из королевства; был создан епископат, полностью изолированный от Рима.
Продолжая и в своей политике по отношению к сицилийским городам традиции норманской династии, Фридрих действовал гораздо более решительно и непримиримо экономические привилегии городов шли вразрез с его торговой и фискальной политикой, а сохранившиеся кое-какие политические права были несовместимы с существованием сильного государства. В 1240 году, отдавая приказ об осаде непокорного Беневенто, он пишет «Жители Беневенто более думают о себе и собственном благе, чем об удовлетворении [желаний] нашего Величества. Вследствие этого мы хотим, чтобы все находящиеся внутри [города] до тех пор иссушались муками голода, пока этот жестокий голод и недостаток всего необходимого не принудят их научиться повиновению нашим приказам».
Уже в Капуанские ассизы был включен приказ, запрещавший городу иметь самоуправление. Главу города назначает камерарий, суд передается в руки юстициариев и королевских судей и должен вестись по нормам государственного права. Мельфийские конституции 1231 года вновь предписывают, чтобы все должностные лица в городе назначались королем (или его представителями). «Если же в дальнейшем какая-либо [городская] община [сама] поставит таковых, она будет разрушена навеки, и все жители этого города будут навсегда превращены в крепостных». Лишь Неаполь, Салерно и Мессина сохранили остатки былых вольностей. Торговые льготы раздавались городам значительно более скупо, чем в предшествовавшую эпоху.
Выступления городов жестоко подавлялись. Наиболее крупным из них было вспыхнувшее в 1232 году восстание Мессины, Сиракуз и некоторых других сицилийских городов. Когда вставший во главе войска Фридрих вступил в Мессину, он повесил и сжег вождей восстания. Некоторые сицилийские города (Ченторби и др.) подверглись полному разрушению. После взятия восставшего в 1240 году Беневенто его стены и башни были срыты. Когда жители небольшого города Читта-Сан-Анджело проявили, по выражению Фридриха, «злокозненность», король приказал стереть город с лица земли, часть жителей казнить, а остальных выселить (1239). «Мы желаем, чтобы это поселение навеки опустело», - писал Фридрих юстициарию.
Фискальную политику Фридрих II всецело подчинял главной цели - борьбе за империю, требовавшей огромных средств. Немалых денег стоило и содержание огромного аппарата управления, двора, строительство крепостей в королевстве. Перенятую у норманнов разветвленную систему налогов и пошлин он дополнил новыми поборами, позаимствовав их большей частью у арабов. Он ввел прямой налог - коллекту, взимавшийся с 1235 года, за некоторыми исключениями, ежегодно; ее платили и феодалы, и церковь, и города. Коллекта ложилась тяжким бременем на жителей королевства, которым Фридрих рассылал письма с изъявлением своей горячей любви, неизменно заканчивая их требованием, чтобы они «радостно поспешили внести деньги». Одновременно Фридрих приказывал, чтобы сборщики коллекты конфисковывали у недоимщиков имущество и посылали их на галеры. На население возложили нелегкую обязанность строить укрепления.
Государство извлекало большую прибыль из торговли зерном - главным предметом вывоза. Пошлины на ряд товаров значительно повысились. Налоговый гнет подрывал экономику Сицилийского королевства. Развитие ремесла не поощрялось; ремесленные изделия, в которых нуждались государство, армия, двор, ввозились в основном из других стран.
После умиротворения Германии, покорения южной Италии и возобновления союзных отношений с папой главными противниками Фридриха стали ломбардцы.
Последние годы царствования Фридриха II ознаменовали начало упадка Южной Италии. Многие города и вельможи изменяли ему. В сентябре 1247 года в Германии был избран королем Вильгельм, граф Голландский. Фридрих стал подозрительным и начал прислушиваться к клеветникам. В мае 1249 года в сражении у реки Фоссальты был разбит и взят в плен сын Фридриха Энцио. В сентябре сторонники Папы взяли Модену. В декабре 1250 года во время подготовки похода в Ломбардию Фридрих вдруг почувствовал упадок сил. 13 декабря он умер на руках своего побочного сына Манфреда.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Император Фридрих II. — Четвертый крестовый поход и завоевание Константинополя. — Нищенствующие монашеские ордена. — Борьба в Италии и Германии. — Крестовые походы против язычников на северо-западе Европы. — Император Конрад IV

Фридрих II

Битвой при Бувине междоусобная война была окончена в пользу Фридриха, и летом 1215 г. было совершено его торжественное коронование в Аахене архиепископом Зигфридом Майнцским как легатом апостольского престола. Уже здесь Фридрих принял на себя одежду крестоносца, и по его внушению многие из князей последовали его примеру. В том же году папа Иннокентий, быстро переходивший от успеха к успеху, собрал в Латеране собор, необычайный по многочисленности съехавшихся на нем епископов, которых насчитывали до 400. На этом соборе вновь было подтверждено низложение Оттона и признание прав Фридриха на престол. Затем собор, принявший в то же время важные меры по управлению церковью и церковной дисциплине, обратился к приготовлениям к новому крестовому походу, идея которого на этот раз исходила прямо от папы и в первое время правления Фридриха составляла как бы центр, вокруг которого все вращалось. И действительно, в начале XIII в. с особой силой вновь возникло движение, лежавшее в основе крестовых походов. При ближайшем рассмотрении нетрудно заметить, что в этом возникновении проявилось уже нечто искусственное, деланное, что в нем уже сильно сказывался поэтический элемент, и что как церковь, так и ее глава Иннокентий имели свои особые причины напрягать все усилия к осуществлению той мысли, которая сто лет тому назад вызвала такой общий и естественный порыв.

Новые веяния. Ереси

И действительно, авторитет церкви в значительной степени зависел от удачи этой новой попытки завоевания Святой земли. Ибо рядом с возрастающим равнодушием высших классов, которые отворачивались от благочестивых предприятий или вносили в них иные, чуждые, не духовные побуждения, перед лицом церковных и светских властей явилось другое зло, постоянно возраставшее и крепнувшее. Этим злом было еретичество. Частые противоречия и враждебное отношение к господствующей церкви и ее учению издавна существовали в европейском обществе. Разные сектантские заблуждения, зарождаясь на отдаленных окраинах, в XI в., словно зараза, проявились вдруг в Италии и Южной Франции. Сильное реформаторское движение в церкви, наполнившее собою весь XI в., а затем бурное одушевление крестовых походов несколько сдержали эти первые проявления ересей и отодвинули их на задний план, но вскоре оживление отношений с Востоком и особенно тяжкое разочарование в обновлении церкви и духовного сословия, которое достигло громадного значения и могущества, — все это вновь пробудило в массе те же стремления. В XII в. на юге Франции стала быстро распространяться секта катаров, или «чистых»; центром ее распространения была Тулуза. При общей ненависти к духовенству секта стала делать быстрые успехи и вскоре охватила все южные области — Прованс, Гиень, Лангедок, Гасконь. Сектанты в замках баронов проповедовали свое странное учение о падении душ, о добром и злом Боге. Произвольно пользуясь для подкрепления своих доводов местами священного писания, они прямо отвергали все, что противоречило в них их спиритуалистическим воззрениям. Они были строгими вегетарианцами и употребление мяса в пищу относили к числу семи смертных грехов. Брак отвергали, принятие в их секту совершалось путем «духовного крещения» (conso-lamentum), которое состояло в простом возложении рук на главу крестимого. У них был якобы высший епископ, надзиравший за отдельными общинами, и от 1167 г. дошло известие о том, что в Сен-Фелис-де-Карамане (близ Тулузы) у них был собран настоящий собор. Гораздо ближе по своим убеждениям подходили к библейской истине вальденсы — секта, основанная в 1170 г. в Лионе купцом Пьером Вальдо (Petrus Valdus). По рассказу священного писания о богатом юноше он раздал все свое достояние бедным и стал проповедником. Стремясь приблизиться к древнейшим христианским воззрениям первобытных христианских общин, вальденсы отрицали значение святых угодников, отвергали возможность получить отпущение грехов через посредство священников, к числу смертных грехов относили и ложь, всякая клятва и всякое кровопролитие воспрещались их законоположениями. Испорченной, по их мнению, видимой церкви с папой во главе они противопоставили церковь «невидимую», и даже в своей среде отличали простых верующих от «праведников», которые жили в нищете и смирении, стараясь подражать Христу. Поначалу казалось, что вальденсы могли бы, пожалуй, не быть изверженными из церкви, но вскоре выяснилось, что они были ее опаснейшими врагами, т. к. в их укорах западной церкви заключалось много справедливого. Именно в них проницательный Иннокентий III провидел лисиц, которые были способны разорить вертоград Христов. Особенно многочисленны они были в городе Альби (оттуда и наименование их альбигойцами), на опасной границе, отделявшей Галлию от Испании и Италии. Здесь природная веселость провансальцев в соединении с суровыми нравами сектантов вызвали упорную оппозицию церкви, которая была предана исключительно мирским заботам; здесь же сектанты, у которых было много приверженцев среди знати, нашли себе горячего защитника и покровителя в просвещенном могущественном графе Тулузском, Раймунде VI.

Нищенствующий монах.

Иннокентий и палестинская церковь

Судьбы Святой земли в это время до такой степени занимали всех, стоявших во главе церкви, что и папа Иннокентий, едва достигнув власти, уже счел своим долгом ревностно приняться за дело освобождения Гроба Господня из-под власти неверных. На мгновение папа предстал в глазах всего европейского общества могущественнейшим монархом. Казалось, цель пап (и особенно папы Иннокентия, стремившегося к ней с полным сознанием) была достигнута. Воззвания Иннокентия разнеслись по всему свету — Германии и Франции, Англии, Шотландии, Италии и Венгрии — и в числе посланных им во все стороны ревностных проповедников нового крестового похода особенно выделялся священник Фульк из Нейи, всем и каждому вырезавший из своей одежды кресты, которые он раздавал желающим участвовать в походе. И действительно, увлеченные его проповедью, многие из баронов и рыцарей дали обет крестоносцев. Поход должен был начаться из Венеции, а потому главные военачальники крестоносцев вступили в соглашение с тамошним дожем Энрико Дандоло.

Слева: венецианская монета. АВЕРС. Дож Энрико Дандоло и святой Марк.

РЕВЕРС. Христос на престоле.

Справа: серебряная монета Алексея III Ангела (1195-1203).

Париж. Нумизматический кабинет.

Четвертый крестовый поход.

Но из этого так называемого четвертого крестового похода вышла военная экспедиция мирского характера. Между тем как отдельные группы и целые толпы людей, увлеченных религиозными мечтами, спешили в Сирию из фландрских гаваней, из Марселя и Генуи, главная масса французских крестоносцев в летние месяцы 1202 г. собралась в Венеции: они избрали себе в предводители маркграфа Бонифация Монферратского. Тут сразу начались денежные затруднения: оказалось, что у крестоносцев нечем заплатить за переезд на венецианских кораблях за море, а венецианцы не соглашались везти даром. Пришлось вступить в соглашение с дожем Дандоло, хитрым и умным 90-летним старцем. Он предложил крестоносцам вместо платы за морское путешествие оказать Венеции небольшую военную услугу: разорить далматинский город Задар, докучавший Венеции морскими разбоями (1202 г.). Город был взят и разорен, и хотя папа Иннокентий разразился жестоким гневом против тех, кто, противно христианскому смирению, дерзнул разорить христианский город (даже подверг их отлучению от церкви), однако же, видимо, не слишком устрашил и обуздал разноплеменное полчище крестоносцев. А тут как раз подоспели послы от германского короля, которые ходатайствовали, чтобы флот крестоносцев по пути в Сирию завернул в Константинополь и принял там сторону греческого князя Алексея Ангела и его отца императора Исаака, свергнутого его братом, Алексеем III. Направление крестоносцев в сторону Византии, которая в то время находилась в состоянии полнейшего расстройства, очень пришлось по вкусу венецианцам и их старому дожу. Оно было сочувственно встречено и самими крестоносцами, среди которых стремление к рыцарским и иным предприятиям, сулившим добычу, преобладало над благочестивой ревностью освобождения Святой земли. Мало того: даже весьма религиозные люди отнеслись к этой затее благосклонно, соединив с нею смелые надежды на возможность подчинения восточной церкви под верховную власть святого Петра. Одним словом, флот отплыл из Венеции с 40-тысячным войском и в конце июня 1203 г. бросил якорь в Босфоре; в середине июля было произведено нападение на город, из которого Алексей III бежал, между тем как ослепленный Исаак Ангел вновь был возведен на трон, и сын его, Алексей IV, дан был ему в соправители. Войско крестоносцев расположилось лагерем близ Перы и ждало выполнения обещаний, которые были даны юным императором еще под стенами Задара.

Крестоносцы плывут в Святую Землю на генуэзском транспортном судне (1187 г.).

Миниатюра из генуэзской, лицевой хроники XII в.

Оказалось, что он обещал гораздо более, нежели мог выполнить. Он не мог собрать той громадной суммы, которую задолжал франкскому войску, а о подчинении римскому папе население и слышать не хотело. Тогда в ноябре 1203 г. вновь начались военные действия, и в январе 1204 г. в Константинополе разразилась революция, во главе которой дальний родственник Ангелов, Мурчуфл, — человек разумный и энергичный.

Слева: монета Алексея V Мурчуфла (1204 г.). Париж. Нумизматический кабинет. Справа: печать Балдуина I, императора Латинской империи.

Старый Исаак Ангел скончался среди этих смут, Алексей IV был удавлен приверженцами нового императора, который назвался Алексеем V и, собрав все силы, сопротивлялся нападающим до последней крайности, хотя все его попытки сразиться с ними в открытом поле показывали, что византийцы не могут тягаться в мужестве с западным рыцарством.

Завоевание Константинополя. 1204 г. Латинская империя

Богатая добыча, которую надеялись получить в Константинополе, уже заранее была поделена в лагере при Пере, по договору, заключенному дожем с Бонифацием Монферратским и важнейшими из военачальников.

Флот венецианцев расположился в заливе Золотой Рог, войско крестоносцев высадилось на берег, но первый их штурм 9 апреля окончился неудачно. 12 апреля штурм был возобновлен и вполне удался: одному из французских рыцарей, по имени Пьер Амьенский, богатырю ростом и силой, удалось разбить одни из городских ворот, и масса франков разом ворвалась через них внутрь города.

В ту же ночь в церкви святой Софии был избран новый император, зять Алексея III Феодор Ласкарис, но он вскоре вынужден был убедиться в невозможности дальнейшего сопротивления и бежал на азиатский берег. Тщетно на другой день старались вожди войска остановить безобразный грабеж и нескончаемые убийства, которые крестоносцы творили среди беззащитного населения Константинополя. Когда наконец злобная месть их была удовлетворена, вожди приступили к устройству завоеванного государства. 9 мая 1204 г. граф Балдуин Фландрский был единогласно избран императором новой Римской империи. Его соперник, Бонифаций Монферратский, удовольствовался Фессалоникийским королевством. Был избран и римско-католический патриарх: добыча, доставшаяся победителям в виде земельных владений и движимого имущества, была поделена пополам между Венецианской республикой и участниками этого мнимого крестового похода, которые поставили себя в ленную зависимость от нового императора. Таким образом, эта Латинская империя стала плохим подражанием дурному образцу — Иерусалимскому королевству и первой попытке установить господство франков на Востоке в 1099 г., и, конечно, ей предстояло погибнуть от собственной слабости еще скорее, чем погибло это королевство.

Идеологический тупик идеи крестовых походов

Разумеется, нечего было и думать, чтобы эта новая империя могла оказать хоть какую-нибудь поддержку христианам в Святой земле, т. к. она сама еле могла держаться, отражая нападения старых врагов Византии, болгар, подавляя ненависть местного населения к пришельцам и ведя борьбу со свергнутой династией, представители которой основались неподалеку от Константинополя, в Никее. О завоевательных планах относительно Святой земли здесь, по-видимому, никто и не помышлял, а между тем папа Иннокентий III энергично продолжал проводить мысль о необходимости вторичного завоевания Святой земли и освобождении священного города из-под власти неверных. Три первых десятилетия XIII в. были переполнены мечтаниями о походах. Особенно характерно это настроение времени выразилось в двух чрезвычайно уродливых извращениях, которые были вызваны эти вторым, более или менее искусственным расцветом идеи, лежавших в основе крестовых походов: в крестовом походе детей 1212 г. и в одновременно происходившем первом крестовом походе против еретиков.

Крестовый поход детей

Местом действия обоих походов была Южная Франция. Пламенные речи некоторых чересчур ревностных проповедников, к которым взрослые люди из простонародья и особенно высшие сословия относились уже равнодушно, — возбуждающе подействовали на умы детей и подростков и сообщили им неудержимое одушевление, которое быстро распространилось. Вскоре большие толпы мальчиков и девочек собрались отовсюду, увлекаемые благочестивыми мечтаниями о том, что, по словам священного писания, им, «младенцам», будет дарована свыше возможность завоевать Святую землю. Руководимые монахами-фанатиками, эти толпы стекались в Марсель, чтобы оттуда отплыть на Восток. Церковные власти в данном случае держали себя весьма двусмысленно; само движение было для них выгодно, и, может быть, многие из духовных лиц уповали даже на возможность удачи этого безумного предприятия. Поэтому духовенство не препятствовало этой несчастной затее и дало возможность бедствию достигнуть такого предела, когда уже никакая власть не в силах была его остановить. К толпам несчастных мальчиков и девочек, которые выросли до нескольких тысяч, пристал всякий сброд, в том числе и разные промышленники из работорговцев и поставщиков на невольничьи рынки. Часть детских толп, предводимая мальчиком, действительно, от берегов Рейна успела добраться до Бриндизи — и здесь была остановлена епископом, который разумно не дозволил юным крестоносцам отплыть далее. Другие толпы детей отправились в Геную, сели на корабли и были проданы в рабство; некоторые корабли были бурей прибиты к восточным берегам Адриатики, и несчастные дети массами погибли от голода и холода.

Крестовый поход против еретиков

В то же самое время подготавливался иной крестовый поход, суливший и богатую добычу, и всякие иные блага при весьма небольшой затрате усилий и весьма немудреной службе, для которой вовсе не нужно было пускаться за море.

Один из миссионеров, посланных в Тулузское графство для обращения еретиков, некий Пьер Кастельно, был убит одним из служилых людей графа Раймунда Тулузского, который уже давно был в немилости у папы за то, что не хотел применять суровых мер против своих трудолюбивых и ни в чем не повинных подданных, да и другим не давал их в обиду. После убийства Пьера Кастельно папа разрешил крестовый поход против еретиков, и многочисленное войско собралось с этой целью в Лионе (1209 г.) под началом ревнителя веры, графа Силона Монфора и монаха-фанатика Арнольда, настоятеля аббатства Сито (Citeaux), назначенного папским легатом. Первым крупным воинским подвигом было взятие штурмом Безье, при котором беспощадно было перебито не менее 20 тысяч человек, составлявших население города. Затем война или, правильнее сказать, неистовое опустошение и разграбление богатой страны длилось очень долго. Наконец граф Тулузский вынужден был вступить в переговоры: однако условия, которые были ему предложены в 1211 г. в Арле, до такой степени были безобразны, что он снова взялся за оружие.

Печать графа Раймунда VII Тулузского.

При Мюре, на юго-запад от Тулузы, на Гаронне, Раймунд вместе со своим союзником Педро II, королем Арагонским, решился сразиться в открытом поле с Симоном Монфором и его крестоносцами и был разбит (1214 г.). Все земли, завоеванные в этом крестовом походе, были переданы во владение графу Симону — главному вождю этого столь угодного церкви воинского предприятия. Однако спокойствие еще долго не могло быть установлено в этой местности, разоренной войной. Полное умиротворение наступило только тогда, когда граф Симон уступил, наконец, все свои права на Тулузское графство французской короне, к владениям которой графство и было присоединено в 1249 г.

Нищенствующие ордена монашества

Во время всех этих кровавых усобиц и среди попыток осуществления общего крестового похода Иннокентий III умер, на 54-м году жизни, в Перудже (1216 г.); умер в полном расцвете своего могущества, во главе церкви, которой он успел создать прочную догматическую основу и придать ее организации окончательную форму. Его преемник, старец Гонорий III, оказался не менее ревностным в своей церковно-административной деятельности. Одним из первых деяний его духовного правления было утверждение новых орденов монашества, которые служат знаменательным выражением несколько искусственного, чтобы не сказать болезненного, религиозного возбуждения того времени: первым из этих орденов был орден доминиканцев; вторым, несколько лет спустя, — орден францисканцев. Первый из этих орденов, доминиканский, возник на почве борьбы с еретиками: основатель ордена Доминик де Гусман, духовное лицо из знатного кастильского рода, долго странствовал по Южной Франции, пытаясь обращать еретиков на путь правой веры. Главным делом учрежденного им ордена стала проповедь правоверия, которая ставилась в обязанность каждому монаху-доминиканцу; впоследствии этому же ордену была поручена инквизиция, т. е. расследование или выслеживание остатков еретической заразы, и эта новая обязанность, порученная им и представлявшая весьма растяжимое понятие, послужила главным отличием доминиканцев от всех иных монашеских братств.

Доминиканец.

Франциск Ассизский проповедует перед папой Гонорием III.

Фреска Джотто в церкви святого Франциска в Ассизи.

Обет бедности в смысле полного отречения от мирских благ, вследствие которого обоим орденам было дано наименование нищенствующих орденов, доминиканцы переняли от францисканцев, которые также предназначили себя на борьбу с еретичеством, но в более утонченной форме. Та оппозиция против слишком явного проявления мирских стремлений церкви, которая выразилась в учении вальденсов или альбигойцев, в среде последователей и учеников святого Франциска незаметно обратилась в силу, действующую по указаниям церкви. Франческо, сын богатого купца в Ассизи (в округе Перуджи), в своем учении исходил из тех же начал евангельского учения, с которых начинал свою деятельность Пьер Вальдо: «Вы это получили даром, даром и давайте», — говорит Христос своим ученикам, посылая их на проповедь и увещевая не захватывать с собою ни денег, ни посоха, ни обуви на дорогу. Но Франциск придал особое, выдающееся значение тому, что было лишь прямым следствием христианского учения о ничтожестве земного мира и всех его благ. Собрав около себя единомышленников, Франциск создал для них целую житейскую систему, на основании изречений, заимствованных из «нагорной проповеди» Христа. И вот, облекшись в темные балахоны, подобие местной одежды низших классов народа, подпоясанные веревкой, францисканцы разбрелись повсюду, проповедуя всем безвозмездно и поддерживая свое существование милостыней; Гонорий дал этим «Fratres minores» — «меньшим братьям» или миноритам — право повсеместной проповеди и исповеди, и таким образом оба ордена, благодаря строгому обету нищенства приобретшие общее расположение в народе, в короткое время приобрели огромное значение и могущество. И они стали около папского престола, в качестве преданного, никаким имуществом не отягощенного и всегда готового к бою воинства; а папский престол вскоре после того пришел в положение, при котором это воинство оказалось для него пригодным в борьбе против светской власти императоров — против государства.

Приготовления к новому крестовому походу. Неудачи на Востоке

Папе Гонорию, так же как и Иннокентию, не удалось побудить всех к общему и немедленному походу в Святую землю. В 1217 г. венгерский король Андрей переплыл за море в Акру из Сплита во главе довольно большого количества странников-крестоносцев. В следующем году в Палестину приплыла довольно значительная флотилия (от 200 до 300 кораблей) с крестоносцами из рейнских местностей и Фрисландии, уже испытавших силу своего оружия в борьбе с рейнскими маврами. Опираясь на эти и другие, непрерывно прибывавшие подкрепления, то большие, то малые, гроссмейстеры трех рыцарских орденов и Иоанн Бриеннский, носивший титул иерусалимского короля, решили завоевать Египет, исходя из того совершенно правильного взгляда, что обладание Сирией невозможно без одновременного и надежного владения Египтом. И вот крестоносцы обложили Дамиетту на одном из восточных рукавов Нила и стали осаждать этот город в 1218 г. Египет же в то время находился во власти Айюбида ал-Камиля, племянника великого Саладина. Город храбро защищался, и успешному ходу этой обороны способствовали неравномерные прибытия и убытия воинов в войске осаждающих, благодаря которым никакая правильность в военных действиях не могла быть соблюдена; наконец в ноябре 1219 г. город был взят христианами. Но эта удача была мимолетной. Ал-Камиль предложил крестоносцам мир; предложил даже обменять Дамиетту на Иерусалим. Но во главе христианского воинства стоял один из тех духовных дилетантов, которые вообще пользовались значением во время походов, — папский легат кардинал Пелагий высокомерно отверг предложение ал-Камиля. Затем войско смело двинулось вверх по Нилу, но, дурно предводимое, разом очутилось между двух бед — наступающих войск ал-Камиля и искусственного наводнения от спущенных вод Нила. Враг крестоносцев, ал-Камиль, оказался настолько умен и великодушен, что не захотел окончательно погубить крестоносцев и удовольствовался договором, по которому Дамиетта была ему возвращена, весь Египет очищен от крестоносцев и установлен мир, который в течение последующих восьми лет был только однажды нарушен одним из западных королей, самолично явившимся с войском в Палестину (1221 г.).

Фридрих и папа

Из вышеизложенного ясно, что после этой неудачи и договора взоры всех более чем когда-либо обратились на первого и могущественнейшего из венценосцев — на Фридриха II и что в кругу ревнителей церкви на него стали негодовать за медлительность, которой и приписывали эту неудачу. С современной точки зрения подобные обвинения представляются странными, т. к. священнейшей обязанностью государя в положении Фридриха было, конечно, внутреннее устроение стран, которые были поручены его управлению. Только в 1218 г. смерть Оттона IV несколько развязала ему руки: в Госларе брат Оттона, пфальцграф Генрих, передал ему императорские регалии. Тогда начались переговоры о короновании императора. В одном из актов, данных в Страсбурге в 1216 г., Фридрих обещал папе Иннокентию, что он тотчас после венчания императорской короной передаст своему сыну Генриху Сицилийское королевство как лен римской церкви — как он и сам им владел — и на время малолетства сына назначит туда регента по усмотрению папы. Фридрих подтвердил и папе Гонорию III (1220 г.) это обещание, которое касалось одного из насущнейших для римской курии вопросов, однако намекнул, что он от его «отеческой благости ожидает в будущем отмены этого уговора». В том же году Генрих, уже прежде возведенный в герцоги Швабские, был избран в короли: императорская власть и сицилийская корона были отделены от германской короны. В соправители и советники своему сыну Фридрих дал архиепископа Энгельберта Кёльнского, устроив таким образом государственное управление на время предстоящего отсутствия. И папе также с особой настойчивостью он указывал на то, что и не помышляет о слиянии императорской власти с обладанием сицилийской короной, да и за приготовления к крестовому походу принялся, похоже, весьма серьезно. Но не следует забывать, что Фридрих был тонким, прирожденным дипломатом и рано успел при папском же дворе пройти хорошую школу лицемерия. И вот он отправился в Италию, в ноябре того же года был коронован в Риме императорской короной вместе со своей супругой Констанцией и возобновил обет крестоносца.

Императорская корона.

Позолоченное серебро.

Украшена драгоценными камнями. XIII в.

Папа выказал себя к нему вполне благосклонным, тем более, что Фридрих охотно вызвался оказать духовным судам помощь со стороны светской власти в борьбе с еретиками. Затем он послал в Египет подкрепления, которые прибыли как раз когда разразилась Нильская катастрофа, а сам отправился в Сицилийское королевство и там твердой рукой восстановил совершенно расшатанный порядок, сделал или, по крайней мере, подготовил кое-какие немаловажные преобразования во внутреннем строе королевства и ревностно приказал собирать деньги на предстоящий крестовый поход. Папе это не понравилось. Фридрих ему в угоду повоевал с сарацинами в Сицилии, а в 1223 г. даже дал некоторого рода ручательство в том, что он непременно приведет в исполнение намеченный им крестовый поход; т. к. его супруга Констанция в 1222 г. скончалась, он помолвился с Иолантой, дочерью короля Иоанна Иерусалимского. И вновь всюду — в Англии, во Франции, в Германии — начались проповеди, призывавшие всех к участию в крестовом походе. В Германии по поручению самого Фридриха действовал в этом духе его друг, гроссмейстер Немецкого ордена, Герман фон Зальца. На этот раз едва ли замедление похода произошло по вине императора, т. к. этот поход представлял ему даже некоторые выгоды. По-видимому, и сам папа признал это, потому что в 1225 г. даже заключил с Фридрихом уговор, по которому выступление в поход было отложено, самое позднее, на 1227 г. В случае же, если бы это выступление и тогда не состоялось, то и ему, и всему его государству грозило отлучение от церкви. Ближайшие два года Фридрих непрерывно пребывал в Италии. Ему удалось установить твердую власть в его Сицилийском королевстве и противопоставить там прочную правительственную организацию феодальной анархии. В 1226 г. он уже почувствовал себя настолько сильным, что мог отнестись как полновластный владыка и император к притязаниям могущественных ломбардских городских автономий. Тем временем архиепископ Кёльнский Энгельберт был убит одним из своих родственников и на его место, в соправители и регенты к королю Генриху, был избран герцог Людвиг Баварский. Нелегко ему было справляться с этим молодым человеком, упрямым, капризным, расточительным, напоминавшим своими проделками юного Генриха IV. Точно так же, как тот, он тоже против своей воли был повенчан с австрийской принцессой. По приказанию императора он двинул из Германии войска к Равенне, но равеннцы и их союзники преградили дорогу юному королю, и он должен был вернуться с войском в Германию. Поскольку предстоявший в близком будущем крестовый поход не давал возможности Фридриху вступить в долгую и трудную борьбу с ломбардскими городами, он принял посредничество папы и при его помощи вступил с ними в соглашение. Фридрих надеялся под предлогом крестового похода и искоренения еретичества усилить свою власть в Ломбардии, но на основании соглашения города обязались только поставить в войско императора 400 рыцарей и соблюдать мир. В марте 1227 г. Гонорий умер. Его преемник Григорий IX, 80-летний старик, отнесся к крестовому походу с величайшей ревностью и всеми силами старался ускорить отправление императора в поход, который между тем успел обвенчаться с наследницей иерусалимской короны и действительно был готов приступить к походу. Большими толпами стали собираться весной и летом 1227 г. крестоносцы (преимущественно немцы и итальянцы) в окрестностях Бриндизи, места отплытия. Правильное снабжение этой громадной массы людей не было в достаточной степени обеспечено, им даже негде было укрыться от палящих лучей солнца, и вот среди них начались повальные болезни, от которых ряды воинов Христовых стали быстро редеть. Однако же главная масса войска в начале сентября отплыла в виде довольно значительной флотилии. Несколько дней спустя за войском последовал и сам император с ландграфом Людвигом Тюрингским. Однако им недолго пришлось пробыть в море: они оба отплыли в дальний путь не совсем здоровые, поэтому вернулись на берег и высадились в Отранто, где ландграф и умер несколько дней спустя. При получении известия о возвращении Фридриха папа, уже давно недоверчиво относившийся к нему, жестоко прогневался на него. Он тотчас же поспешил отлучить императора от церкви, не принимая во внимание и не выжидая его оправданий, и немедленно возвестил всему христианскому миру в послании о своем безумном поступке. Фридрих со своей стороны ответил на это таким же посланием, в котором заявил, что отнимает у курии все области, уступленные ей как им самим, так и Оттоном IV. Со стороны папы посыпались новые проклятия, он разрешил крестоносцев от связывавшего их обета и еще раз подтвердил отлучение от церкви императора, распространявшееся и на все местности, которые он избрал бы для своего пребывания. А между тем Фридрих, еще на некоторое время задержанный неожиданной кончиной своей супруги Иоланты, спокойно закончил свои приготовления к походу и отплыл из Бриндизи в конце июня 1228 г.

Оттиск печати Фридриха II (1215-1250). С акта в городском архиве Франкфурта-на-Майне.

Надпись по кругу: «FRIDER1CVS D(e)l GRA(tia) ROMANOR(um) REX ET SEMP(er) AVGVST(us) ETREXSlClL(iae)».

Монета Фридриха II (1215-1250)

Пятый крестовый поход. 1228 г.

Этот пятый крестовый поход, предпринятый отлученным от церкви императором, отличался от всех остальных тем, что в основе действий его главного вождя лежат не слепое религиозное рвение, не безумное мужество, а весьма спокойные и разумные политические соображения. Император воспользовался раздором египетского султана с дамасским эмиром и еще до своего отправления в поход уже вступил с ал-Камилем в дружественные отношения. Высадившись в Сирии, Фридрих собрал воедино разрозненные силы христиан (тамплиеры и госпитальеры вначале отказались действовать с ними заодно) и затем, не предпринимая никаких военных действий, заключил с ал-Камилем договор, который по отношению к святым местам заключал в себе все, что для христиан могло иметь значение. Султан возвратил всех христиан-пленников, уступил императору город Иерусалим в полную собственность, а к нему в придачу и другие святые места, как, например, Вифлеем и Назарет. Все побережье моря от Бейрута на севере до Яффы на юге осталось во владении Иерусалимского королевства, так что каждый, высадившийся в одной из этих гаваней, мог спокойно вернуться оттуда в отечество. За это и мусульманам была предоставлена в Иерусалиме мечеть Омара с ее окрестностью, в которой они должны были сходиться на молитву безоружные, и никому из христиан в эту окрестность входить не дозволялось. 17 марта Фридрих вступил в Иерусалим, где все его радостно приветствовали.

Мечеть Омара в Иерусалиме.

По традиции закладка этой мечети приписывается праведному халифу Омару (634-644). В действительности построена в 691 г. на месте храма Соломона, над священной скалой, где якобы произошло жертвоприношение Авраама. Купол в 1190 г. перестроен.

Возвращение Фридриха

Приняв все необходимые меры для обеспечения и утверждения своих мирных завоеваний, Фридрих пустился в обратный путь и в июне 1229 г. вновь вступил на почву Апулии. А между тем папа всеми силами старался вредить императору, возбуждая против него его врагов, разрешая его подданных от данной ими присяги и даже собрав войско для борьбы с ним. Фридрих очень скоро доказал папе, что ему не под силу бороться с императором.

Примирение в Сан-Джермано. 1230 г.

После краткого периода военных схваток обе стороны предпочли примириться. Примирение при посредстве германских князей состоялось в Сан-Джермано (1230 г.). Император дал полную амнистию всем приверженцам папы, поднявшим за него оружие, папа в свою очередь снял отлучение с императора и всех его сторонников и признал, что Фридрих участием в крестовом походе выполнил обет. Некоторое время спустя папа лично увиделся с Фридрихом в Ананьи, они долго беседовали между собой наедине (один только Герман фон Зальца присутствовал при этой беседе), и, по-видимому, вынесли из этого свидания обоюдно приятные впечатления.

Немецкий орден в Пруссии

После Сан-Джерманского договора Италия по-прежнему продолжала привлекать внимание Фридриха II. Управление Германией он предоставил своему сыну Генриху, хотя между отцом и сыном не было ничего общего. Замечательно, что и в Германии в этот период городская жизнь стала быстро развиваться, хотя и не в той форме, как в Ломбардии, однако, несомненно, под влиянием того, что происходило в ломбардских городах. Постепенно отношение этих городов к местным владетельным князьям и соблюдение общего мира как важнейшего государственного принципа стали важнейшими задачами внутренней политики. «Общий мир» не считался нарушенным частными распрями (faida) отдельных владельцев, которые не были лишены права воевать между собой, а т. к. в подобных междоусобиях не было недостатка, то один город за другим стал испрашивать себе или присваивать право постройки укреплений, и простонародье всюду видело в этих огражденных стенами городах наиболее желательные и надежные убежища. Эти городские общины постепенно освободились от непосредственного ленного управления, и хотя все они развивались в этом направлении, однако во внутреннем строе представляли собой немалое разнообразие.

Сакс-поселенец и пленный венд. По миниатюре из рукописи «Саксонское зерцало». Гейдельберг.

Сакса можно узнать по широкому ножу («sahs»). Венд (полабский славянин) отличается белой одеждой и башмаками с обмотками — обувью, которая считалась языческой и была строго воспрещена рыцарям Тевтонского ордена.

Немаловажно было и то, что около этого времени происходило на севере. Один из завислянских владетельных князей, Конрад Мазовецкий, состоял в постоянных враждебных отношениях с языческим племенем пруссов, или боруссов, заселявшим низовья Вислы и морское побережье и беспрестанно производившим опустошительные набеги на его владения.

Посоветовавшись со своими вельможами и епископами, Конрад решил прибегнуть к помощи «рыцарей черного креста» и отправил посольство к гроссмейстеру Немецкого ордена Герману фон Зальца, дружившему и с императором, и с папой.

Печать князя Конрада Мазовецкого.

Оттиск на воске, с тесемками красного шелка, на грамоте 1238 г.

Князь на коне, в латах и налатнике, на голове — остроконечный граненый шлем с пластиной, прикрывающей лицо. В левой руке у него щит, в правой — знамя с большим крестом, символизирующее подавление пруссов-язычников приглашенным им Тевтонским орденом. Надпись по кругу: «+ (S) CONRAD1 DVCIS… DVC… IRIE LAC1CIE».

Гроссмейстер заручился у императора большими привилегиями по отношению к стране, которую собирался занять для ордена, а затем отправил нескольких «братьев», чтобы ближе познакомиться со страной и заключить с князем Конрадом Мазовецким необходимые предварительные условия. Только в 1226 г. была начата постройка первого замка (Фогельзанк) на новой территории, занятой рыцарями, и в замке поселено весьма небольшое количество рыцарей и служилых людей.

Отношения с Данией

До какой степени успела в это время развиться самостоятельность отдельных сословий и городских общин, доказывают отчасти события, которые произошли в первой четверти XIII в. на границе Германии и Дании. В 1214 г., во время борьбы Фридриха с Оттоном IV, Фридрих формальным актом, данным в Меце, уступил все земли на северо-востоке между Эльдой и Эльбой до самого моря датскому королю Вальдемару II. Но местные владетельные князья и богатые пограничные города были недовольны уступкой такого обширного и богатого участка государственной территории датскому королю. На границе завязалась борьба и закончилась в 1227 г. тем, что целая коалиция северогерманских князей и городов (епископ Бременский, герцог Саксонский, графы Шауэнбургский и Шверинский, граждане Бремена и Любека и даже дитмарские крестьяне) нанесли Вальдемару II тяжелое поражение и заставили отказаться от уступленной ему территории. Вскоре после того городу Любеку удалось добиться от императора акта, по которому ему были даны большие вольности: по этому акту город был поставлен в личную зависимость от императора, и его изображение чеканилось на любекских монетах.

Император и города

Вообще говоря, Фридрих II оказывал покровительство городам и благоприятствовал развитию тех из них, на которые он мог влиять непосредственно. В этом отношении его германская политика совершенно отличалась от той, которой он придерживался в своем Сицилийском королевстве. В Германии правил его сын, Генрих, и между сыном и отцом готовилось столкновение. Генрих был окружен двором, в котором знать пользовалась преобладающим влиянием, ей подчинялся и сам Генрих и сообразно с этим заботился исключительно об удовлетворении крупных владетельных князей, пренебрегая интересами других сословий и городов. На рейхстаге в Вормсе (1231 г.) права этих владетельных князей (domin terrae, как они впервые были здесь названы) были значительно расширены, а городам строжайше воспрещено вступать во всякие союзы, коалиции и конфедерации, равно воспрещено давать у себя убежище гражданам, которые не имеют оседлости в самом городе и «состоят в какой бы то ни было зависимости от князей, знатных людей, министериалов или церквей».

Равеннский рейхстаг

Аналогично этому в следующем 1232 г. сам император на рейхстаге в Равенне также принял меры для поддержания своей власти и значения. В силу новых положений Равеннского рейхстага все управление в епископских городах вновь было передано в руки духовных владетельных сановников, все старшины городских общин, советники и власти, которые были избраны гражданами без епископского одобрения, были признаны незаконными, все братства и сообщества, следовательно, и цехи, в которые объединились ремесленники, уничтожены. Этим путем Фридрих старался укрепить связь с крупными владетельными князьями и епископами, сознавая, что они еще представляют грозную силу, а городской элемент населения еще не успел окрепнуть настолько, чтобы на него можно было опереться. По отношению к ломбардским городам, которым эти реакционные законоположения не могли нравиться, Фридрих старался обеспечить себя теснейшим сближением с папой, в угоду которому издал необычайно жестокий закон против еретичества. Сама церковь, правда, не проливала крови, ее судьи только расследовали и произносили приговор, а затем передавали виновного в руки мирской власти. Тот, кто изъявлял готовность возвратиться в «лоно единой церкви», обрекался на вечное заточение, но вообще за еретичество назначалась смертная казнь, а дабы искоренить зачатки «еретической заразы» в Германии, по равеннским законоположениям, направленным против ересей, — и укрыватели, и покровители еретиков подвергались одинаковой с еретиками смертной казни, и даже дети и внуки еретиков лишались всяких своих прав на лены, должности и почести. Только одно исключение из правила допускалось этими варварскими законоположениями — им не подлежали только те дети еретиков, которые сами уличали своих родителей в еретичестве. И эти законоположения — увы! — вполне соответствовали духовным потребностям действительности того времени! Не только в Италии и Южной Франции, но и в Германии уже проявлялась готовность яростно преследовать мнимые отступления от догматов церкви, и гессенский монах-францисканец Конрад Марбургский уже странствовал всюду, пламенно проповедуя гибель еретикам. Он всецело был поглощен своей религиозной миссией: ни корысть, ни внешние почести его не привлекали — он стремился только к тому, чтобы как можно больше еретиков увидеть на пылающих кострах. Само собой разумеется, что при подобном яростном преследовании еретичества ни о какой справедливости не могло быть и речи. Сердца судей были недоступны никакому чувству: они смотрели и не видели ничего, кроме того, что представлялось в воображении их фанатизму: по их воззрениям каждый обвиненный в еретичестве был уже в нем виновен, не принималось во внимание даже то, что обвинение нередко могло исходить от зависти, ненависти и своекорыстных расчетов обвинителя. Сам Конрад, ослепленный своим безумным рвением не обращал ни на что внимания, пока, наконец, не вызвал против себя взрыв отчаяния. Невдалеке от Марбурга этот изувер был убит во время волнений. В какой степени и как быстро эта борьба против ересей извращала все нравственные воззрения — доказывает нам война против штедингов, поселян, живших к западу от низовьев Везера. Они просто отказались от выполнения некоторых своих обязательств по отношению к графу Ольденбургскому и архиепископу Бременскому. Тогда нашли, что они отрекаются от повиновения папской власти. На местном соборе этих несчастных обвинили в ереси и против них пошли крестовым походом. Штединги пользуясь благоприятными условиями местности, отчаянно защищались. Наконец в 1234 г. против них было двинуто войско, предводимое герцогом Брабантским и графом Голландским, оно и привело в исполнение приговор собора, истребив «без различия пола и возраста» все население.

Аутодафе под руководством святого Доминика.

По картине Педро Беррукете (конец XV в.).

Фридрих в Германии. 1235 г.

После пятнадцатилетнего отсутствия император вынужден был вернуться в Германию, потому что его сын Генрих, давно уже не ладивший с отцом, поднял против него бунт, поводом к которому послужило то особое расположение, которое отец выказывал своему младшему сыну от второго брака Конраду, а также высказывания Фридриха по поводу некоторых правительственных мероприятий сына. Тот опирался главным образом на министериалов, низшее дворянское сословие, которое со времен Генриха IV при быстром возрастании могущества князей утратило всякое значение. При этом он выказал себя также сторонником городских общин и вступил в отношения с ломбардскими городами, и его манифест, объявлявший во всеуслышание о его разрыве с отцом, был сочувственно встречен многими недовольными. Но сочувствием все дело и ограничилось. Едва только император Фридрих явился в Германию, попытка Генриха сопротивляться оказалась тщетной. Отец его справился с возмущением, даже не принимаясь за оружие. Сын по зову отца явился в Вормс в июле 1235 г., был посажен в заточение, пытался бежать и потом был отправлен в Апулию, где вскоре после того (1242 г.) и умер в заточении, на 31-м году. Это грустное событие не помешало императору Фридриху извлечь из своего пребывания в Германии пользу: он вступил в третий брак с английской принцессой Изабеллой, сестрой короля Генриха III. Встреча нареченной невесты в Кёльне и свадебное пиршество в Борисе сопровождались празднествами и блестящими рыцарскими турнирами в июле 1235 г.

Майнцский повсеместный мир

Несколько недель спустя духовные и светские сановники собрались в Майнце на съезд. Здесь законодательным актом был установлен повсеместный мир, по которому и частное право войны между отдельными владетельными лицами было значительно ограничено: к насилию мог прибегать лишь тот, кто, предварительно заявив о своем требовании судье, не получит удовлетворения по закону. Тогда он «среди бела дня» должен предъявить свою претензию противнику, и затем еще четыре дня обе стороны в ожидании мирного исхода дела должны воздерживаться от всякого насилия. Нарушение договора, скрепленного присягой, наказывалось отсечением правой руки. Для разбора тяжб был учрежден постоянный трибунал с коронным судьей во главе; этот судья (justiciarius curiae) разбирал тяжбы от имени императора, и его решения заносились нотариусом в книгу, дабы они могли в подобных случаях служить прецедентами. Император удерживал за собой право личного разбирательства особенно важных дел и тяжб между «высокопоставленными лицами». Таким образом было положено начало будущего государственного права и сборника его законоположений.

Фрисландские крестьяне приносят дары святому Павлу.

Фреска Мюнстерского собора середины XIII в.

Представители семи фрисландских сельских округов, входящих в Мюнстерскую епархию, преподносят святому Павлу (покровителю собора) масло, сыр и домашних животных. Коленопреклоненные старшины протягивают ему лукошки с золотыми монетами.

Примирение с Вельфами

На том же рейхстаге удалось устроить примирение с вельфским домом. Наследником Генриха, последнего из сыновей Генриха Льва, был его племянник Оттон Люнебургский: Фридрих образовал новое герцогство из Брауншвейга, Люнебурга, Гослара и нескольких других областей, сделал его наследственным по мужскому и женскому колену и отдал в лен Оттону. На следующий день Фридрих задал всем князьям и рыцарям пир и шумный, богатейший праздник и тем самым окончательно расположил их к благоприятному решению еще одного, последнего вопроса на этом важном рейхстаге — к принятию участия в общем походе против ломбардских городов, которые дерзнули вступить в союз против него с его мятежным сыном.

Фридрих в Италии

Против Италии теперь излилась вся злоба и ненависть Фридриха; этими чувствами был проникнут и манифест, в котором заявлялось о начале военных действий против федерации ломбардских городов. Он видел «особый божественный промысел в том, что ему удалось подчинить своей власти Иерусалимское королевство, Сицилийское королевство и умиротворить господствующую над остальными странами Германию, и теперь только середина Италии, хотя и отовсюду окруженная его могуществом, противится своему воссоединению с империей». Видно, что он имел ясное представление о том, что мы теперь называем «монархическим принципом», а в письме к французскому королю он настолько же ясно высказывает свои понятия о солидарности монархических интересов, порицая «высокомерие и избыток (luxuria) известного рода суетных представлений о свободе», которую ломбардские города будто бы предпочитают спокойному и мирному положению, и по этому поводу заявляет королю, что намерен «искоренить это вредное растение», которое начинает уже распространяться и по соседним странам.

Устройство Сицилийского королевства

Фридрих обладал ясным и положительным умом и без сомнения был из всех германских императоров наименее способным к каким бы то ни было идеалистическим теориям и фантастическим планам. Такое настроение его ума и практической деятельности лучше всего видно в том устройстве, которое он дал своему Сицилийскому королевству. И действительно, в этой стране, раздираемой анархическими стремлениями, он сумел создать правильно построенное государство, дать общую и весьма основательную форму правления для разнообразных народов, живших на территории этого королевства. Феодальные власти он лишил всякого значения. Никому не дозволено было носить оружие, кроме королевских чиновников и их служащих. Все Королевство было поделено на 9 провинций, с сословными собраниями и правом обложения податями, с благоустроенными финансами. Королевские чиновники ведали правосудием, суды во всех провинциях были свои, особые, и один общий для всех провинций, высший королевский суд, с главным королевским судьей во главе (magnus justiciarius regis). Варварский обычай судебных поединков в Сицилийском королевстве был уничтожен. Лицам, желавшим получить государственные должности или даже заняться частной деятельностью, более или менее ответственной (например, медицинской практикой), доступ к подобной деятельности был открыт только при посредстве государственного экзамена, а необходимые для этого сведения можно было получать в Салерно или в новоучрежденном (1224 г.) Неаполитанском университете. За порядком и общественной безопасностью наблюдала хорошо организованная полиция, а постоянное и притом весьма преданное Фридриху войско было им создано из им же покоренных сицилийских мусульман, и это войско было особенно ценно для него неспособностью пугаться самой страшной из угроз — отлучения от церкви и тех проклятий, на которые папы в последнее время были так щедры по отношению к императорам.

Поход против Фридриха Австрийского

Уже в итальянском походе Фридрих вынужден был показать пример строгости на одном из нарушителей «общего мира», установленного на Майнцском рейхстаге. Против герцога Австрийского, Фридриха II Строптивого, который не хотел знать законоположений этого рейхстага, был произнесен приговор изгнания, и выполнение приговора возложено на враждебных ему соседей — короля Вацлава I Чешского и герцога Баварского.

Фридрих. II (1215-1250).

Статуя, некогда установленная возле Римских ворот в Капуе. Впоследствии была сброшена и повреждена. Позже помещена в Капуанский музей.

В Италии, где внутренние раздоры никогда не прекращались, Фридрих очень ловко воспользовался ими, поручив на первое время ведение борьбы против ломбардских городов (Милана, Брешии, Мантуи, Болоньи, Падуи, Виченцы, маркграфа д"Эсте и Бонифация Монферратского) своим приверженцам и итальянским союзникам, а сам с главными силами направился в Австрию, чтобы поскорее покончить начатую там войну. Он прибыл в Вену, которая уже в 1236 г. открыла ворота императорским войскам. Принятый населением весьма торжественно, он оставался в Вене ровно три месяца, собрал здесь съезд князей, которые избрали его 9-летнего сына Конрада в «короли Римские и будущие императоры»; затем Австрию, Штирию и Крайну присоединил к империи, а Вену причислил к имперским городам и наградил ее население такими вольностями и привилегиями, какими пользовались в империи немногие города. В довершение всего в Вене был основан университет.

Битва при Кортенуове. 1237 г.

После этого управление государством было передано в руки архиепископа Зигфрида Майнцского, как «архиканцлера и прокуратора Священной Римской империи», а сам император направился в Италию, где после тщетной попытки завязать переговоры в декабре 1237 г. нанес решительное поражение Ломбардской федерации при Кортенуове на реке Ольо. Ломбардцы потеряли убитыми около 10 тысяч человек, а на отбитой у них повозке со знаменем был привезен в Кремону взятый в плен подеста главенствующего города Милана. Быть может, именно теперь удобнее всего было бы заключить мир на снисходительных условиях. Но Фридрих придал слишком большое значение своему успеху и потребовал безусловного повиновения. Действительно, города сдавались ему один за другим; войско у него было собрано сильное и многочисленное; в нем были и английские, и французские, и испанские рыцари, — и с этой силой Фридрих надеялся окончательно сломить сопротивление, которое еще оказывали ему некоторые города. Однако же поход 1238 г. закончился неудачей: Фридрих в течение трех месяцев напрасно осаждал Брешию и наконец вынужден был снять осаду. Первым следствием этой неудачи было то, что его войско стало быстро редеть, т. к. его покинули все, кто рассчитывал на победу и добычу. А тут и папа поднялся против императора. Давно уже недовольный самовольными распоряжениями Фридриха, папа окончательно разгневался, когда Фридрих отдал одному из своих побочных сыновей Сардинию, которую папа считал леном святого Петра. И когда Фридрих оставил без внимания все жалобы папы, представленные ему папским легатом в Кремоне, — папа Григорий IX в обширном послании отлучил императора от церкви, «предав сатане его тело на погибель, дабы спасти — если возможно — его душу».

Новая борьба между папой и императором

И вот началась горячая распря: обе стороны непрерывно обменивались посланиями, и в этой полемике впервые проявились такие идеи, о которых в прежнее время не было и помину. В своем ответе на послание, которому Фридрих также придал форму циркулярной ноты ко всем христианским державам, он требовал общего собора, на котором мог бы предъявить со своей стороны имеющиеся у него против папы обвинения. При этом он взывает ко всем государям, приглашая их быть с ним заодно, т. к. в его лице, императора Римского, всем им нанесена обида. Папа отвечал на эту императорскую ноту новым посланием, в котором возводил на Фридриха всякие небылицы. Так, например, сравнивая его личность с «чумной заразой», он обвиняет его в страшном богохульстве и отрицании основных христианских догматов; а затем возводит на него и такое — весьма опасное по тому времени — обвинение: будто тот заявлял, что человек не должен ничему верить, чего не может исследовать путем умозаключений. Для характеристики того времени важно уже то, что подобные идеи были тогда высказаны: это несомненно доказывает, что вера в церковное учение начинала колебаться, и надо предполагать, что подобные колебания были до некоторой степени следствием крестовых походов, во время которых крестоносцы успели познакомиться с магометанскими верованиями, суевериями и даже неверием и сравнить все это со своими религиозными понятиями и воззрениями. Точно ли позволял себе Фридрих высказывать мысли, навязываемые ему второй папской энцикликой, — неизвестно, хотя он, как человек живой, любил споры, и в споре, среди кружка доверенных лиц, у него могли срываться иногда весьма смелые фразы. Даже строгое преследование ересей, проводимое им, не служит доказательством в его пользу, т. к. во все времена высокопоставленные люди допускали по отношению к себе такое свободомыслие, за проявление которого строго взыскивали с подчиненных и ниже стоявших в общественном положении людей. Однако Фридрих не замедлил с ответом и на вторую энциклику, на «эти басни лженаместника Христова», — и ответил сильно и энергично. Оказалось, что папское отлучение на этот раз произвело на общество весьма слабое впечатление; попытка создать коалицию против Фридриха из преданных папе немецких князей не удалась. Германские прелаты старались всеми силами действовать как примирители: притом и гибеллины (партия императора) всюду в Италии торжествовали над врагами Фридриха. Сам император в начале 1240 г. был уже недалеко от Рима. Переговоры ни к чему не привели, т. к. папа потребовал, чтобы и «ломбардские мятежники» были включены в условия общего мира. Ввиду такой неудачи он созвал в Риме общий собор и стал высматривать между князьями такое лицо, которое он мог бы в качестве претендента на престол противопоставить Фридриху. Но и тут папе не посчастливилось. Граф Робер д"Артуа, брат французского короля Людовика IX, категорически отказался от роли, которую ему хотел навязать папа, а когда множество французских, английских, испанских и итальянских епископов и прелатов в апреле 1241 г. сели в Генуе на корабли, чтобы отправиться на собор в Рим, флот пизанцев, преданных императору, заградил им дорогу, вынудил их принять сражение и завладел 20 кораблями из 27. В числе пленных находилось много высших церковных сановников, которые вместе с двумя папскими легатами были отправлены по приказанию императора в Неаполь.

Слухи о нашествии монголов

В это время до отдаленного Запада дошли слухи о новой грозившей европейскому миру опасности. Страшная волна татарского нашествия, сломившаяся о русскую грудь, чуть задела юго-восточную окраину европейских государств. Ничтожная часть монгольской орды заглянула в Венгрию и в Силезию, развеяла прахом выставленные против нее венгерские и силезские рыцарские дружины и вновь отхлынула в привольные степи русского Юга, оставляя после себя следы опустошения и грозные слухи о возможности грядущих нашествий. По Европе молнией пронеслись имена Чингисхана и Батыя и вызвали общий, потрясающий ужас. Все заговорили о необходимости объединения папы и императора против монголов, все спешили сплотиться около папы и императора, с которым по этому случаю примирились даже такие его ожесточенные враги, как, например, герцог Фридрих Австрийский.

Иннокентий IV. 1243 г.

А между тем распря между императором и папой продолжалась. Кое-какие упования на ее прекращение появились тогда, когда старый и раздражительный Григорий IX скончался — как раз в то время, когда императорское войско находилось уже близко от Рима. Однако новый выбор папы затянулся почти на два года, до июня 1243 г., и два года Фридрих стоял на высоте величайшего могущества, внушавшего опасения даже соседним государям. Наконец выбор пал на знатного генуэзца Синибальдо Фьески из графского дома ди Лаванья. Он издавна дружил с императором, и можно было надеяться, что и теперь не станет относиться к нему враждебно. Однако Фридрих, по-видимому, не склонен был обольщать себя суетными надеждами: когда его стали поздравлять с выбором нового папы, он отвечал коротко и сухо, что «ни один папа не может быть гибеллином». Однако он выказал себя весьма примирительно настроенным и тотчас вступил с новым папой Иннокентием IV в переговоры, которые длились в течение всего 1243 г., сопровождаемые приостановкой военных действий. Император спешил с окончанием переговоров, т. к. до него доходили весьма неблагоприятные слухи из Германии, и в марте 1244 г. переговоры продвинулись уже настолько, что двое комиссаров Фридриха — высшие представители правосудия в его королевстве, Петр де Винеа и Фаддей из Сессы — уже отправились в Рим для принесения присяги по предварительным пунктам обусловленного мирного соглашения. А между тем обе стороны хитрили и не доверяли друг другу и зорко следили за обоюдными действиями. Фридрих из хода переговоров вывел заключение, что папа, следуя путем своих предшественников, стремится к абсолютной, безусловной власти, с которой возможно соглашение только на почве безусловного повиновения, к которому он не чувствовал расположения и готовности. С другой стороны, и папа не мог оставаться равнодушным к быстрому усилению императорской власти. И вот в то самое время, когда он прикидывался, что готовится к личному свиданию с императором, он приказал небольшой генуэзской эскадре приплыть в гавань Чивитавеккиа близ Рима, сел на корабль и отплыл в Геную, а оттуда направился в Лион, город, который de jure принадлежал к империи, а на самом деле как резиденция архиепископа был почти независим.

Собор в Лионе. 1245 г.

Прибыв сюда и обезопасив себя таким образом от случайностей, которые мог организовать могущественный император, папа всюду разослал (1245 г.) приглашения духовенству явиться на собор в Лион для обсуждения различных вопросов: опасности грозившего татарского нашествия, еретичества, бедствия, постигшего Иерусалим, который вновь попал под власть неверных, а также его распри с Фридрихом, которого он даже не называл императором, а просто «princeps». Этот шахматный ход папы мог оказаться весьма опасным для императора; в Лионе Иннокентий при общем настроении галльского духовенства мог смело рассчитывать на преданное ему большинство. В Германии важнейшие духовные сановники, архиепископы Майнцский и Кёльнский, во главе враждебной императору партии только выжидали удобного момента, чтобы выставить своего претендента на королевский престол. Фридрих нашел возможным со своей стороны принять только одну меру предосторожности: он послал на лионский собор надежнейшего из своих приверженцев, Фаддея из Сессы, обладавшего так же даром красноречия. Посол императора по поручению своего господина не жалел обещаний и посулов: он указывал на то, что Фридрих еще раз согласен принять на себя тяжкий труд освобождения Святой земли от неверных, и даже сообщил, что английский и французский короли готовы за него поручиться… Но папа отлично понимал выгоды своего положения и отклонил все заманчивые обещания императора, особенно ручательство королей, тонко заметив, что император, пожалуй, и «их подведет под духовное наказание, и тогда папе придется иметь дело уже не с одним врагом церкви, а с тремя». Из этого нетрудно увидеть, что речь шла вовсе не о христианстве, о решении не церковных задач и вопросов, а задач чисто политических. Все остальные вопросы, действительно, были на соборе отложены и отодвинуты на второй план, и папа, упоминая о язвах, раздиравших церковь, главным образом напирал на те «невероятно дерзновенные поступки» (enormitates) императора, которыми, по его словам, были потрясены основы церкви. При этом он пригрозил проклятием каждому, кто задумал бы противоречить ему, как, например, патриарх Аквитанский, дерзнувший напомнить ему о том, что «мир покоится на двух столпах — папе и императоре». Уже на третьем заседании собора, после исчисления всех вин и четырех смертных грехов императора, папа поднял вопрос о его низложении, и этот вопрос был решен утвердительно громадным большинством присутствовавших на соборе епископов. Одновременно с решением этого вопроса все присягавшие императору в верности освобождались от данной ими присяги, и к этому пункту добавлялось: «Те, кому о том ведать надлежит, могут избрать ему преемника в империи, а по отношению к королевству Сицилийскому мы поступим по нашему собственному усмотрению».

Ответ императора

Император не оставил без ответа решение собора. В циркулярной ноте к князьям и государям он опроверг возведенные на него обвинения в еретичестве и смертных грехах, но заимствовал у еретиков оружие, которого западная церковь более всего опасалась. С особой настойчивостью он указывает на извращение деятельности духовенства и на слишком большое увлечение церкви мирскими делами, причем она заботится главным образом о накоплении громадных богатств. Он, не стесняясь, говорит о том, что всегда намеревался и теперь считает необходимым низвести духовенство до смирения, в каком некогда пребывали апостолы, а за ними и вся ранняя христианская церковь. Изъятие этих пагубных земных богатств он, мол, считает делом полезным даже в смысле общей христианской любви: одним словом, он поднимает вопрос о реформе в церкви

Из архива кампанского города Солерно мы видим прижизненное изображение императора Фридриха II Штауфена, хотя, конечно, на нем нельзя искать никаких портретных черт. Тем не менее, эта миниатюра по-своему символична. Она указывает на то, что в Средние века фигура государя всегда имела особое значение. В общем-то, как и во все времена, но масштаб этой фигуры выделялся, как говорится, грубо и зримо. Фигура императора здесь примерно в два раза выше, чем все остальные. Здесь нет никакой специальной оптики, а есть система ценностей, система координат, своеобразная иерархия.

Фридрих II для людей своей эпохи был фигурой в какой-то степени сверхчеловеческой. Его любили враги и ненавидели друзья (извините за такой парадокс). Судьба ему одновременно и благоволила и отталкивала от себя. В течении тридцати лет он был крупнейшим государем Европы. По крайней мере по своему статусу – именно как император. Он умел находить общий язык даже с папами римскими, но вместе с тем это был единственный средневековый император, который был не только отлучен от церкви, причем дважды, но еще и лишен трона.

Даже во время григорианской реформы совершенно бескомпромиссный понтифик Григорий VII лишал трона еще не императора Генриха IV, а короля Германии.

Во времена Фридриха отношения между духовной властью и светской властью накалились настолько, что в 1245 году новоизбранный понтифик Иннокентий IV – юрист, как большинство понтификов тех лет – созвал довольно представительный собор католической церкви в Лионе, т.е. на территории тогдашней Священной Римской империи, фактически, на территории императора, но под защитой французского короля. И на этом соборе было принято решение о низложении императора Священной Римской империи за его нападки на церковь, на собственность церкви.

Между тем, за это «детронизацией» и отлучением, сопровождавшим ее стоял целый ряд общемировоззренческих, философских конфликтов своего времени, над которыми я давно размышляю. Даже если в булле о низложении ничего толком не говорится о системе ценностей этого государя, все прекрасно знали, что он интересуется всем на свете, задает очень много каверзных вопросов своим и чужим ученым. И, поймите меня правильно, когда такие вопросы задает не просто высокопоставленный чиновник или поэт, а тот, кто претендует на верховную власть в христианском мире – это уже вопрос политики. Поэтому, с одной стороны, от Фридриха II осталось совершенно удивительное культурное наследие, а с другой, сама память о нем уже в первых поколениях его потомков подверглась своеобразному проклятию.

Может быть это и объясняет сомнения Данте на счет «Федерико». Данте, с одной стороны, восхваляет его куртуазность в трактате «О народном красноречии», а с другой стороны, обрекает его на вечные адские муки как эпикурейца за то, что тот, якобы, не верил в бессмертие души. В данном случае я вынужден сказать, дорогие мои: не верьте Данте!

Exsultet, или Exultet - праздничная молитва, гимн в латинском обряде Католической церкви. Название происходит от начальных слов молитвы Exsultet jam angelica turba – «Да ликуют сонмы ангелов». Входит в состав пасхального богослужении Навечерия Пасхи.