2 октября на аэродроме Батайница в 25 км от Белграда начались совместные тренировочные полеты российских и сербских военных летчиков.

Учения "БАРС-2018" продлятся до 6 октября. В них принимают участие военно-воздушные силы, подразделения противовоздушной обороны Сербии и Воздушно-космические войска Российской Федерации. Полеты проводят смешанные экипажи на самолетах военной авиации Сербии.

Хотя сербские официальные представители приводят другие причины, в реальности камнем преткновения, или, скорее, стеной, к которой пришли стороны, стал статусе Косова.

Сербия считает Косово и Метохию своей провинцией. Косово считает себя независимым государством. Компромиссного определения статуса частично признанной страны за все шесть лет сербско-косовских переговоров под эгидой ЕС так и не было найдено (потому что в действительности его не существует).

И теперь пришло время, когда Сербия решила переходить в наступление - пока на политико-дипломатическом уровне.

Активность в этом направлении продолжается уже некоторое время. Например, сербское Министерство иностранных дел последние месяцы регулярно рапортует об отказе от признания независимости Косова разных небольших государств, в основном в Африке или на островах.

Или можно вспомнить визит сербских чиновников в США летом этого года, по итогам которого они констатировали, что Вашингтон больше не считает вопрос Косова закрытым и готов обсуждать и другие варианты окончательного решения этой проблемы, кроме безальтернативного признания независимости.

И нынешний визит Вучич к Путину стал как бы объявлением о переходе к следующему этапу операции на "косовском фронте".

Атака на миротворцев

Главное, о чем договорились сербский и российский президенты - это совместные действия в международных организациях. Можно, очевидно, ожидать появления инициатив по пересмотру нынешнего положения дел в Косове, например, по поводу миротворческой миссии.

Белград, после поездки косовского президента в Газиводе, выдал целый ряд критических замечаний в адрес миротворцев KFOR и НАТО в целом, обвинил их в том, что они не выполняют свою миссию, определенную мандатом, предоставленным Советом Безопасности ООН.

Задача миротворческого контингента в Косово, с сербской точки зрения, должна заключаться в защите сербов на основе уважения территориальной целостности Сербии. Тогда как руководство и НАТО, и, соответственно, KFOR считает Косово независимым государством и не видит проблем с перемещением косовских лидеров и/или силовиков по территории республики или, наоборот, с тем, что сербский президент не может попасть в некоторые районы Косова из-за блокирования дорог местными косоварами (как это произошло в начале сентября с Вучичем).

Можно спрогнозировать, что первое, что будет делать на данном этапе Сербия вместе с Россией - это выдвижение претензий к работе миротворческой миссии.

Сербские провластные СМИ уже анонсируют рассмотрение вопроса о ситуации в Косове на Совете Безопасности ООН в ноябре, когда председателем этого органа будет Китай (еще один союзник Сербии по косовской теме). Как предполагается, на заседании будет представлен доклад генерального секретаря ООН Антонио Гутерреша с критикой власти Приштины.

В докладе, как пишет сербская пресса, есть упоминание о нераскрытом убийстве сербского политика в Косове Оливера Ивановича, есть описание намерений по строительству современной автодороги Дечани (Косово) - Плав (Черногория) поблизости от старинного храма, что, по мнению Сербской православной церкви, приведет к разрушению святыни, а также другие проблемные моменты.

При обсуждении надо ждать от российской делегации высказывания возмущения, в том числе по поводу бездействия миротворцев (с подобным заявлением уже выступил МИД РФ). Возможно, прозвучат также заявления о необходимости переформатирования миротворческой миссии.

"Мы не хотим заморозить конфликт"

В целом выступление Антониу Гутерреша в который раз напомнит миру позицию ООН, которая не приняла Косово в свои ряды и, таким образом, не признала это государство, что, конечно, станет хорошим сигналом для тех, кто считает, что "Косово - это Сербия".

Об этом, кстати, напомнил недавно генсек ООН, который во время встречи с сербскими чиновниками в Нью-Йорке прямо заявил , что для ООН Косово не является государством. "Мы стремимся найти решение, и мы не хотим заморозить конфликт", - отметила тогда, комментируя результаты своего визита в ООН, премьер-министр Сербии Ана Брнабич.

"Размораживание" косовского конфликта - новая цель внешней политики Сербии,

задачей которой является изменение статуса косовского вопроса с "решенного" на "нерешенный" и возвращение этой темы в повестку дня мирового сообщества.

О большем, чем "размораживание" ситуации, никто не говорит, но активное и во многом демонстративное сотрудничество Сербии с Россией, в том числе в военной сфере, убеждает в готовности Белграда немного дать этому вопросу "нагреться".

Понятно, что во время подобных "экспериментов", для предупреждения развития событий в непредсказуемом направлении, сербскому руководству необходимо контролировать ситуацию целиком и полностью. Но можно ли это сделать, находясь в пороховом погребе Европы и имея в качестве партнеров по "игре" страну, которая не так уж и далеко от Балкан пятый год ведет захватническую войну против соседней страны?

Десять лет назад албанские власти Косова провозгласили независимость от Сербии. С тех пор на Балканах и за их пределами продолжаются споры о правомерности и последствиях этого шага. Косовская независимость не вывела Балканы из равновесия, но старт нового государства, несмотря на лоббистские возможности его основных партнеров, не был удачным из-за слабых экономических показателей и отсутствия переговорного решения о статусе провинции.

В поисках признания

После межэтнического конфликта конца 90-х, который унес 12 тысяч жизней, Соединенные Штаты и многие страны Евросоюза считали единственным реалистичным вариантом урегулирования предоставление мятежному краю независимости под международным контролем. Эта концепция была подробно изложена в плане спецпосланника ООН Мартти Ахтисаари. После отказа Сербии и России поддержать эту идею на переговорах, диалог был прерван и страны Запада самостоятельно приступили к ее реализации.

За прошедшие десять лет Косово признали 115 стран. В этом списке нет ни самой Сербии, ни таких влиятельных государств, как Россия и Китай. Международный суд ООН несколько лет назад заявил, что декларация о независимости Косова не противоречит международному праву, однако оппоненты называют одностороннее провозглашение независимости незаконным шагом и по-прежнему считают Косово частью Сербии.

Косову закрыт путь в ООН, ЮНЕСКО, ОБСЕ и многие другие организации. Интеграция в Евросоюз и НАТО – а это главная цель косовских властей, также остается заблокированной. До полного урегулирования отношений с Сербией – и об этом четко говорят западные партнеры, существенных изменений на этих направлениях не произойдет. Между тем сам процесс нормализации, начавшийся в 2011 году, нельзя назвать быстрым.

Экономический тупик

Косовский президент (в прошлом один из руководителей Армии освобождения Косова) Хашим Тачи говорит, что власти приложили немало усилий, чтобы молодая республика заняла «достойное место среди свободных народов мира». Однако его оппоненты не считают это место достойным.

Эксперты говорят, что самопровозглашенная республика так и не выработала эффективную модель развития, а косовская элита не доросла до выполнения задач, стоящих перед строящимся государством. Плохие экономические показатели, коррупция, политическая нестабильность и дискриминация меньшинств не способствуют созданию благоприятного имиджа. Хотя формально повышение благосостояния граждан, борьба с коррупцией и безработицей, уважение прав человека и обеспечение верховенства закона – среди приоритетов косовских властей.

Косово с населением в 1,8 млн человек остается одной из самых бедных стран Европы. Серьезных инвестиций нет, экономика зависит от финансовых переводов диаспоры и международной донорской помощи. Евросоюз – крупнейший поставщик финансовой помощи, которая к 2020 составит полтора миллиарда евро.

Главная проблема – безработица, которая достигает 50% среди молодежи, – а это основная часть населения. Официально уровень безработицы снизился до 30,2%, но специалисты считают эти цифры далекими от реальности. Массовый исход населения подтверждает, что многие не верят в то, что ситуация изменится к лучшему. По некоторым данным, Косово в последние годы по экономическим соображениям покинули не менее 13% населения. В то же время желающих вернуться в послевоенное Косово становится все меньше. ООН отмечает, что в 2017 году в Косово добровольно вернулись лишь 498 человек – это самый низкий показатель по сравнению с любым сопоставимым периодом с 2000 года.

Диалог и евроинтеграция

Улучшение ситуации в регионе наблюдатели связывают с нормализацией отношений между Сербией и ее отколовшейся провинцией. Однако постоянные разногласия между Белградом и Приштиной приводят к застою в выполнении уже подписанных соглашений. Одна из ключевых договоренностей, остающихся пока на бумаге, – создание Сообщества сербских муниципалитетов, что предусмотрено Брюссельским соглашением 2013 года.

В Брюсселе четко дают понять, что двери в Евросоюз и для Сербии, и для Косова будут закрыты до полного урегулирования разногласий между ними. Чтобы ускорить евроинтеграцию, Белград и Приштина должны подписать «всеобъемлющее юридически обязывающее соглашение о нормализации». Пока никто не знает, как оно будет выглядеть, а тем более, удастся ли его реализовать.

Президент Сербии Александр Вучич заявляет, что никогда не признает независимость Косова, но ради ускорения европейской интеграции готов добиваться окончательного урегулирования без формального признания косовской государственности.

«Гордиев узел» Александра Вучича

Вучич не говорит четко, каким образом он собирается разрубить «гордиев узел», но многие наблюдатели, политические оппоненты и церковь воспринимают его слова как подготовку к окончательному отказу от мятежной провинции, прекращению блокирования Косова на международной арене и изменению конституции страны, в которой Косово все еще фигурирует как неотъемлемая часть Сербии.

Задача Вучича сводится к тому, чтобы формально не признавая Косово (что в Сербии по-прежнему ассоциируется с политическим самоубийством), обеспечить фактическое признание и наладить отношения с Приштиной таким образом, чтобы Брюссель увидел снижение межэтнической и политической напряженности.

Если учесть, что Вучич, победивший в прошлом году в первом туре президентских выборов с 55% голосов, пользуется очень высокой поддержкой, а его партия контролирует основную часть парламента, то для закрытия косовского вопроса у него не должно возникнуть непреодолимых препятствий. Информационное пространство почти полностью контролируется властями, а оппозиция крайне слаба. Недовольство «патриотов» и СПЦ вполне предсказуемо, однако они не столь влиятельны, чтобы вывести на улицы сотни тысяч людей и нарушить равновесие на политической сцене.

В сербском обществе косовская тема уже не вызывает сильных эмоций. Исследования показывают, что три четверти граждан Сербии выступают против восстановления контроля над отколовшимся краем силовым путем. Подавляющее большинство поддерживают диалог Белграда и Приштины о нормализации, но отвергают возможность формального признания независимости Косова. Лишь 8% считают такой шаг оправданным, если факт признания позитивно скажется на стабильности и развитии самой Сербии. Большинство опрошенных отказались бы от вступления в Евросоюз, если бы условием стало официально признание Косова. Впрочем, формально такое требование Брюссель и не выдвигает.

Сегодняшние формулировки Вучича перекликаются с аргументами, которые в свое время использовали западные страны, поддержавшие идею независимости Косова. Тогда сторонники косовского самоопределения говорили о поиске «жизнеспособного решения» и утверждали, что откладывание этого вопроса грозит дестабилизацией.

Сейчас высказывания Вучича на этот счет сводятся к нескольким основным тезисам. Решение косовской проблемы должно быть реалистичным и жизнеспособным, исключать конфликт как вариант и учитывать то обстоятельство, что косовские албанцы в осуществлении своей национальной идеи имеют поддержку большинства западных стран. Альтернативой косовскому урегулированию, как утверждается, является война с предсказуемыми для Сербии печальными последствиями. В то время как закрытие косовского вопроса откроет новые экономические и политические перспективы.

Разговоры про войну не означают, что регион находится на пороге новой нестабильности. Это один из приемов, при помощи которых Вучич убеждает сограждан забыть про Косово, где Белград давно утратил рычаги. Сам факт, что в 2011 году Белград начал переговоры о нормализации и позднее подписал Брюссельское соглашение, предполагающее интеграцию населенных сербами районов в косовскую систему, свидетельствовал о том, что сербская политическая элита вполне смирилась с утратой Косова.

Кто угрожает косовским албанцам?

Интересно, что около 90% жителей Косова все еще крайне негативно смотрят на Сербию и ее политику. Свежий опросКосовского Центра исследований в области безопасности показал, что значительная часть респондентов считает Сербию одной из самых серьезных угроз в области безопасности.Другой «источник угрозы» –Россия. Косовские албанцы считают подход Москвы очень враждебным из-за ее тесных отношений с Белградом.

В прошлом Россия участвовала в подготовке ключевого для послевоенной стабилизации документа – резолюции СБ ООН 1244, а позднее была одним из разработчиков «руководящих принципов» определения окончательного статуса Косова. Нынешний этап урегулирования, когда Белград и Приштина ведут переговоры при посредничестве ЕС, уже не предполагает активной роли для России, но это не означает, что она не влияет на этот процесс.

Все эти годы Москва тормозит интеграцию Косова в международное сообщество, не допуская самопровозглашенную республику в международные организации и критикуя местную политическую элиту и «западных покровителей косовской государственности». Для Москвы успех самого амбициозного миротворческого проекта на Балканах по-прежнему остается под вопросом.

Россия вкладывает в Балканские страны много денег, чтобы расшатать ЕС и НАТО. Однако, Запад воспринимает ситуацию на Балканах серьезно, и в самой Сербии есть понимание, что они не могут остаться вне ЕС и НАТО. Об этом 24 каналу рассказал дипломат, эксперт «Майдана Иностранных Дел» Александр Хара.

По словам дипломата, на Балканах вообще очень долгая память. Там помнят, кто кого резал еще двести лет назад. Что уже говорить о югославской войне, которая была 19 лет назад.

«Сербия — маленькая империя, в которой есть шовинистические взгляды на своих соседей — хорватов или боснийцев. Косово они считают своей частью. А еще у сербов великая любовь к России, которая поддерживала диктатора Слободана Милошевича во время гражданской войны в Югославии. И им не нравятся американцы, которые не позволили вернуть эти территории Сербии. В центре Белграда намеренно не стали ремонтировать разбомбленные США Генштаб и Министерство обороны. В знак напоминания», — замечает Александр Хара.

Контекст

Еспресо: Газиводское противостояние

Еспресо 01.10.2018

Foreign Policy: Раздел территории Косово приведет к катастрофе

Foreign Policy 20.09.2018

Le Figaro: Солидарность с сербами - не преступление!

Le Figaro 18.09.2018

Печат: Как Вучич поступит с Косово?

Печат 11.09.2018 Поэтому, отмечает он, Балканы — слабое место НАТО и ЕС. И этим постоянно пытается воспользоваться Кремль, раскачивая там ситуацию. Это было видно по ситуации в Черногории, где россияне в 2016 году пытались устроить государственный переворот (16 октября 2016 года российские националисты планировали ликвидировать премьер-министра Черногории. По версии следствия, переворот был спланирован, чтобы не допустить вступления Черногории в НАТО. Людей для осуществления переворота вербовал экс-дипломат и агент ГРУ России Эдуард Шишмаков — прим. ред.) . В Сербии Россия скупает бизнес, имеет влияние в энергетическом секторе. В некоторых странах на Балканах россияне скупили большую часть бизнеса. К примеру, в Хорватии, Черногории, Болгарии.

Однако, по мнению дипломата, вряд ли Косово разделят, потому что страна имеет поддержку Запада. А Путин, по его убеждению, не станет обострять конфликт и вводить туда войска.

«Россия точно не введет свои войска в Косово, хотя Сербия и Косово не являются членами НАТО. Потому что это будет серьезная эскалация. Косово — де-факто является государством и окажет сопротивление. Максимум, на что россияне способны, — поддерживать деструктивные силы в этих странах, чтобы там был хаос», — считает Александр Хара.

В то же время эксперт подчеркивает, что сербы хотят присоединения к ЕС и НАТО. Поскольку эти союзы позволят Сербии развиваться, а Россия — деструктивная сила, которая может построить разве что соцлагерь.

«На Балканы Запад отреагирует более серьезно, чем на начало агрессии России против Украины. Есть фактически идеологическое решение со стороны НАТО и ЕС по поглощению Балканских стран. В ЕС понимают — новая вспышка насилия приведет к волне беженцев и еще больших расходах европейцев на безопасность. Поэтому лучше эти страны провести по пути доведения до определенных стандартов, чтобы они стали частью европейской части»,- подчеркнул Александр Хара.

Напомним, 29 сентября спецназ косовской полиции задержал нескольких сербов на Гидроэлектростанции Газиводы. Как утверждают силовики, задержание произошло перед визитом на ГЭС президента Косово Хашима Тачи. В ответ сербский президент Александар Вучич привел армию в боеготовность. Вучич заявил, что ожидает получить поддержку от России из-за ситуации в Косово.

Почему конфликт на Балканах обострился?

В июле президент Сербии Александар Вучич выдвинул идею раздела Косово, которое провозгласила независимость от Сербии в 2008 году. Сценарий, обсуждаемый чаще всего, предполагает признание севера Косово частью Сербии. Еще одна возможность заключается в том, что в Косово может присоединиться в основном албанская этническая часть Южной Сербии.

В начале августа Сербия и Косово обвинили друг друга в посягательствах на северные регионы. В Белграде предостерегали, что силы безопасности Косово при поддержке США планируют тайное вторжение на неподконтрольный им север Косово, где проживает значительная часть сербов. В Приштине же имеют информацию, что Сербия планирует в одностороннем порядке провозгласить сербскую автономию на севере Косово.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

О корнях главной сербской проблемы

Политический процесс в современной Сербии по-прежнему формируется вокруг основной темы – судьбы Косово и Метохии. Существует и распространяется убеждение в том, что если Сербия войдет в состав ЕС, куда войдут и Косово, и Албания, то и проблема будет снята этой новой гражданско-политической идентичностью. При этом та власть, которая осуществит вхождение в ЕС, якобы, будет избавлена от позорного и политически фатального клейма – предателя сербской истории и сербской нации. Так ли это? О жизненноважной роли Косово и политике сербской элиты размышляет историк Никита Бондарев - руководитель центра Балканских исследований РИСИ.

17 февраля 2008 г. парламент автономного края Косово, с июня 1999 г. находившегося под управлением администрации ООН, в одностороннем порядке заявил об отделении от Сербии и создании независимого государства «Республика Косова» (в албанском произношении - с ударением на второй слог и конечной «а»). Уже на следующий день независимость Косово признали Франция, Великобритания, Италия и США, а также Афганистан и Тайвань. На данный момент независимость Косово официально признана 76 государствами.

При этом Сербия, Россия, Китай, Индия, Греция, Испания, Румыния, Словакия и ряд других государств отказываются признавать новопровозглашенное государство, поскольку его создание юридически не легитимно. Объявление властями Косово независимости в одностороннем порядке противоречит как конституции Сербии, так и резолюции Совета Безопасности ООН № 1244 от 1999 г. То есть, с точки зрения международных правовых норм, провозглашение независимости Косово не является легитимным, что, однако, не повлияло на позицию правительств 76 государств, в том числе ведущих западных демократий. С чисто исторической точки зрения объявление независимости Косово стало триумфом реверсивного, телеологического восприятия национальной истории, что само по себе является чрезвычайно опасным для всего региона симптомом.

Любой исследователь, приступающий к изучению ситуации в Косово, уже на начальном этапе сталкивается с множественностью интерпретаций собственно косовского конфликта и его предыстории. Общепринятым как среди сербов, так и среди албанцев является концепция «историзма», причем у сербов свое видение истории региона, у албанцев свое. Международные же институты выработали сугубо негативистское понимание онтологии кризиса, базирующееся на концепции «instant history».

В качестве альтернативы и «вульгарному историзму», и западному прагматизму нами рассматривается интерпретация Косово как сакральной для сербов территории, «сербской Святой Земли», «сербского Иерусалима».

В наиболее лапидарном изложении «исторические» аргументы сербской стороны таковы: албанцы являются захватчиками, вторгшимися в колыбель сербской культуры и государственности, то есть Косово. Албанцы вытеснили сербов, освоились на исконно сербской территории и, в конечном итоге, добились отделения от Сербии. Однако независимость Косова от Сербии это цель промежуточная, а главная цель косовских сепаратистов - присоединиться к Албании, создав, таким образом, региональную сверхдержаву-гегемон. Эта позиция имеет вполне наукообразную аргументацию, в подтверждение ее приводятся различные сербские и зарубежные источники.

Само возникновение албанского народа, в рамках сербского видения истории региона, является следствием переселенческой политики Османской империи. Вырезав большую часть населения Косово, турки стали заселять его мигрантами: из Малой Азии – этническими турками; с Кавказа - черкесами и лезгинами; с Ближнего Востока – арабами и другими семитскими народами; из труднодоступных горных районов современной Албании – потомками дославянского автохтонного народа иллирийцев, не подвергшимися культурному влиянию Византии. Из всех этих составляющих, по мнению сербских ученых, на территории Косово и прилегающей северной Албании в конце XV века и возникла албанская нация в ее современном виде. Этот сложный и запутанный этногенез для Балкан не является чем-то исключительным, происхождение болгарского народа, например, не менее запутано.

Возникшие как народ в результате переселенческой политики османской Турции, албанцы какое-то время не доставляли особых неудобств коренному населению региона, то есть сербам. Но с конца XIX века албанцы решили окончательно очистить от сербов Косовский вилайет, с этой целью в косовском городе Призрене была в 1878 г. создана так называемая «Призренская лига», с которой начинается история всей современной албанской государственности. Пользуясь покровительством Стамбула, албанцы вытесняли и уничтожали сербов до 1912 года, когда по итогам Первой балканской войны косовская часть «турецкого наследства» отошла Сербии. С массовыми антисербскими акциями албанцам пришлось повременить, но столкновения на национальной почве имели место на протяжении всех 20-30-х гг.

После начала Второй мировой войны Косово вошло в состав профашистской Великой Албании. С 1941 по 1945 г. албанцы устроили косовским сербам локальный геноцид, по данным сербских ученых, более десяти тысяч человек было убито, около ста тысяч изгнано. В рамках сербоцентричной версии событий, именно «драма изгнания» сербов из края во время Второй мировой войны лежит в основе их современного плачевного положения в Косово.

После окончания Второй мировой войны и создания социалистической Югославии, сербским беженцам из Косово было запрещено возвращаться в родные места, албанцы же получили всевозможные свободы. В 1945 г. Косово было провозглашено автономной областью, в 1963 г. автономным краем, в 1974 г. край был практически уравнен в правах с союзными республиками. Это краткое изложение видения истории албанского присутсвия в Косово в рамках просербской исторической парадигмы.

У албанцев свое, столь же этноцентричное, понимание проблемы Косово, основанное на реверсивном восприятии истории и наукообразной аргументации их «права первенства» на Косово. В рамках албанской интерпретации истории края именно они являются коренным населением Косово, а сербы – захватчиками.

Согласно албанской концепции истории, именно они являются коренным населением Косово, а сербы – захватчиками.

Главный албанский тезис состоит в том, что предки современных албанцев жили на Балканах всегда, в отличие от славян, которые пришли сюда лишь в VI веке, вместе с вестготами и гуннами, разрушая все на своем пути. Захватчики, впрочем, довольно быстро восприняли от коренного населения римско-византийскую культуру, носителями которой были предки современных албанцев, затем приняли христианство и признали власть Константинополя.

Принципиально важен для албанского утверждения права на Косово тот факт, что в битве на Косовом поле в 1389 г. албанцы встали против турецких захватчиков бок о бок с сербами. А после Косовской битвы, когда раздираемая междоусобной розней Сербия разваливалась, постепенно сдавая свою территорию османам, во главе сопротивления туркам оказался албанец – Георгий Кастриоти, вошедший в историю как Скандербег. Если исходить из албанской концепции истории Косово, одного этого факта было бы достаточно, чтобы дезавуировать сербские попытки представить турок и албанцев союзниками и единомышленниками.

Простое сравнение основных положений албанского и сербского видения истории косовского кризиса выявляет удивительное совпадение основных идейных акцентов обеих теорий. Видный российский балканист А.А. Улунян в этой связи выдвигает тезис о «блоковой структуре национального вопроса на Балканах» и вычленяет несколько идейных модулей, характерных для идеологических интерпретаций своей национальной истории всеми балканскими народами. Идеологическое обоснование необходимости обретения государственности или расширения границ существующего государства также базируется на нескольких блоках или тропах, идентичных для всех балканских народов.

Это идея «исторического права» (реальной или мнимой принадлежности той или иной территории тому или иному народу), идея «сохранения/возвращения исторического наследия», идея «собирания земель» населенных соплеменниками, идея «равноправия различных балканских народов» (в данном контексте – уравнительный дележ имперского наследства, право всех народов на плодородные земли и выход к морю). Цель и смысл всех этих модулей – «мобилизация общества для реализации геополитической идеи» и «формирование концепции национального интереса и национальной безопасности».

Таким образом, исторические параллели, аберрации и вообще реверсивное восприятие истории не являются отражением осознанной диффамации исторической науки и исторической памяти в балканском регионе. Скорее здесь можно говорить об актуализации истории – в моменты кризисов для балканских народов история перестает быть «учительницей жизни» (historia est magistra vitae), а буквально становится содержанием жизни. Перед нами не «конец истории», о котором писал американский философ Ф. Фукуяма, а, наоборот, перетекание истории в повседневность, тотальная история.

Ключевым для интерпретации Западом балканских исторических парадигм стало понятие «instant history», буквально «быстрорастворимая история».

Эта концепция, в значительной степени базирующаяся на идеях Фукуямы, была заявлена в качестве единственно возможной интерпретации исторического аспекта идеологических построений балканских народов в статье «Instant history: как правильно понимать войны на территории бывшей Югославии», опубликованной в 1996 г. в академическом издании «Slavic Review». Авторами этой эпохальной статьи стали четверо видных специалистов по истории Балкан – Г. Стокс, Дж. Лампе, Д. Русинов и Д. Мостоу. В этой статье видные ученые призвали научное сообщество и политических аналитиков априорно игнорировать любые исторические реминисценции, встречающиеся в идеологических концепциях балканских политиков, любые призывы к «исторической справедливости», упоминания «исторических границ» и «исторического достояния». Авторы статьи убеждают читателя, что на Балканах историческая наука является не более чем совокупностью исторических анекдотов и казусов, которые можно легко приспособить к потребностям сегодняшнего дня. У каждого из народов бывшей Югославии есть свой компендиум таких исторических анекдотов, из которого можно до бесконечности черпать реминисценции, подходящие для любого случая. Также у каждой из конфликтующих сторон для каждого такого «исторического анекдота» (битва на Косовом поле, например) имеется целая система наукообразных доказательств, опровергнуть которые в рамках цивилизованной дискуссии практически невозможно. Излишне говорить, что «быстрорастворимая история сербов» существует лишь затем, чтобы противоречить «быстрорастворимой истории албанцев», и наоборот.

Порочный круг бесконечных исторических реминисценций должен быть разорван путем их абсолютного игнорирования – таков вывод, предлагаемый авторами статьи. Призывы к «исторической справедливости», соблюдению «исторических границ», уважению «исторического права» можно и должно пропускать мимо ушей. Как и все интеллектуальные стратегии, основывающиеся на упрощенчестве, идея «instant history» применительно к косовскому кризису быстро снискала себе многих сторонников, а для американской внешней политики стала и вовсе основополагающей.

Убежденной приверженкой концепции «быстрорастворимой истории» была, в частности, госсекретарь США (1997-2001 гг.) Мадлен Олбрайт, при активнейшем участии которой Косово было де-факто отторгнуто от Сербии после войсковых операций 1999 г. В своих мемуарах она так описывает процесс переговоров по Косово:

«Сербы читают нам лекции, из которых следует, что Косово – неотъемлемая часть Сербии. Затем албанцы рассказывают нам об албанской истории Косово. Мы соглашаемся и с теми, и с другими… Мы говорим каждой из сторон то, что им хочется услышать, и советуем не верить тому, что он узнает от кого-либо другого. И эта тактика отлично действует!».

Очевидно, что М. Олбрайт, в силу неких сугубо личных качеств, которые мы не считаем уместным обсуждать, восприняла концепцию «быстрорастворимой истории» прежде всего как право не обращать внимания на доводы вовлеченных в конфликт сторон, не интересоваться истоками конфликта, а руководствоваться исключительно своим собственным пониманием текущего момента. Но также и как своеобразную индульгенцию, позволяющую ей откровенно лгать, если собеседник прибегает к исторической аргументации.

В мемуарах М. Олбрайт есть описание чрезвычайно показательной в данном контексте встречи с сербским епископом Артемием (Радосавлевичем) в косовском монастыре Грачаница, по окончании военной кампании 1999 г. Владыка показывает главе американского внешнеполитического ведомства фотографии разрушенных православных храмов и выражает опасение, что всем сербам вскоре, видимо, придется покинуть Косово. «Я заверила его, - пишет г-жа Олбрайт, - что миротворческие силы НАТО и ООН сделают все, чтобы его народ чувствовал себя в безопасности». Госсекретарь гарантировала епископу сохранность сербских святынь в Косово и пообещала, что косовские сербы не будут отделены от Сербии. Своим читателям М. Олбрайт объясняет – это была вынужденная ложь, потому что иначе разговаривать с человеком, постоянно апеллирующим к древней истории, используя при этом авторитет своего сана, было просто невозможно. На самом же деле у сербов в Косово нет никакого будущего - «Косово, которое многие сербы почитают за сердце своей нации, давно уже вросло в чужое тело».

Признание косовской независимости основными акторами международной политической жизни можно расценивать как логичный, закономерный итог триумфа концепции «быстрорастворимой истории», и логически из нее вытекающего «прагматизма», над базовыми принципами международной безопасности и здравым смыслом.

Фатальной ошибки мирового масштаба, каковой является признание независимости Косово, можно было избежать, если бы международное сообщество не отгораживалось от сложной и неоднозначной истории края жупелом «instant history». К сожалению, в случае Косово политика Запада становится не только предвзятой и необъективной, но и все более и более «прагматичной», то есть упрощенческой.

Причем упрощенчеством грешат не только американские либеральные демократы («лебдемы») в лице Олбрайт, г-на Клинтона и г-жи Клинтон, но и американские неоконсерваторы («неоконы»), в лице, например, Дика Чейни. Применительно к вопросу Косово между двумя этими лагерями вообще не прослеживается сколько-то существенной разницы. Упрощенчество и стремление к деисторизации косовского конфликта свойственно и независимым американским политическим мыслителям консервативного толка, например, очень популярному в определенных политических кругах в России Эдварду Люттваку. В четвертом номере журнала “Foreign affairs” за 1999 год, профессор Люттвак опубликовал манифест «неопрагматического» подхода к решению косовского кризиса, названый “Give war a chance”, буквально - «дайте войне шанс», на грамотном русском – «пусть будет война».

«Неприятная правда состоит в том, - пишет Люттвак, - что хотя война и является величайшим злом, она обладает одним важным положительным качеством: война способна решать политические конфликты и приводить к стабильному миру. Но это ее свойство может реализоваться либо, когда воющие стороны израсходуют все имеющиеся у них военные и людские запасы, либо, когда одной из сторон удастся одержать решительную победу. Увы, но в наши дни небольшие страны вынуждены соглашаться на прекращение боевых действий… Это ведет к тому, что каждый раз, когда в том или ином регионе начинается война, ее прерывают и тем самым не дают ей превратиться в прочный мир». Далее выраженно антисербски настроенный профессор Люттвак размышляет о том, насколько дешевле и практичней для США было бы не лезть самим в Косово, а предоставить албанцам разобраться с этой ужасной «интервенционистской сербской военщиной» с Милошевичем во главе.

Таким образом, мы видим, что идеологическое обоснование права на Косово при помощи «реверсивного историзма», свойственного как сербам, так и албанцам, во внешнеполитическом контексте просто не работает; сербский и албанский «историзмы», будучи сопоставлены, девальвируют и обессмысливают друг друга. Логичным выходом из «тупика историзма» для западной дипломатии стали концепции «быстрорастворимой истории», «прагматизма» (Олбрайт) и «нео-прагматизма» (Люттвак). При этом, для внутреннего употребления (как среди сербов, так и среди косовских албанцев) «реверсивный историзм» продолжает работать, являясь и по сей день сильнейшим мобилизационным фактором.

Корень проблемы в том, что для Сербии «историзм» восприятия Косово является не более чем материалистической, атеистической производной от сакрального восприятия Косово, которое было свойственно сербам вплоть до середины XX в. В социалистические времена стараниями таких авторов, как писатель и академик Добрица Чосич, была произведена «секуляризация» восприятия святой для сербов косовской земли. Тот факт, что Косово стало местом, где сербы обрели христову веру, колыбелью христианства в Сербии и местонахождением предстоятеля Сербской православной церкви (с 1219 по 1766 гг.), в секулярной версии заменяется тезисом об «огромном культурном значении» косовских средневековых церквей и монастырей. Отдается должное косовскому эпосу и подвигу сербского народа в битве на Косовом поле (1389 г.), но умалчивается о том, что для средневековых сербских господарей противостояние «нечестивым агарянам» имело прежде всего религиозный характер. Сербия на Косовом поле встала на пути не просто очередных агрессивных захватчиков, а на пути силы, которая ставила под вопрос само существование европейской культуры, то есть христианской культуры (где те счастливые до-либеральные времена, когда эти понятия были тождественны!). Подвиг сербского народа на Косовом поле – это акт именно религиозный. Как и шестисотлетняя история сербского мученичества на Косово от рук турок и албанцев это, прежде всего, история страдания за православную веру. И, конечно, неслучайно сербские просветители XVIII-XIX вв. Вук Караджич и Дмитрий (в монашестве Досифей) Обрадович называли Косово сербским Иерусалимом.

Огромная трагедия режима Слободана Милошевича состоит именно в том, что сам он, его соратники и его супруга Мира Маркович, имевшая на Милошевича огромное влияние, будучи сербскими патриотами, оставались при этом атеистами.

А, стало быть, неизбежно являлись заложниками «вульгарного историзма», не способными воспринять и осмыслить сакральное значение Косово, его важность не только для Сербии, но и для христианства в целом. Это тем более прискорбно, что в годы правления Милошевича предстоятелем Сербской православной церкви был святейший Патриарх Павел (Стойчевич). Патриарх Павел являл собою удивительный пример подлинно христианской жизни, смирения и аскезы, любви и всепрощения, и при этом – последовательной борьбы за сохранение Косово в лоне православной церкви.

Еще будучи епископом рашско-призренским, владыка Павел делал всё от него зависящее для сохранения христианства на Косово, не боялся даже вступать в прямую полемику с атеистическим режимом Тито. Не так давно в Сербии была опубликована его переписка с властями Югославии и патриархом Германом по поводу положения православных верующих и христианской церкви на Косово. Это поразительная по своей силе хроника последовательного разрушения албанцами православных святынь и христианского уклада жизни сербов на Косово, при попустительстве гражданских властей, в том числе этнических сербов-коммунистов. «Народ здесь как овцы без пастыря предоставлен сам себе, так что неудивительно, что люди ошеломлены и пошатнулись в своей вере под натиском всех возможных бед, которые сильно ударяют по ним. В основном, я призвал бы их сохранить самое главное – свою душу и честь своего народа, то общее благо, которое унаследовали мы от наших святых предков…» - пишет епископ Павел о положении на Косово в 60-е гг. Из писем будущего патриарха становится абсолютно очевидна первичность религиозной составляющей в трагедии сербов на Косово – сохранение православной веры было не только главным стержнем сербской жизни в этом крае, но и целью и смыслом самого возвращения этих земель в состав сербского государства в 1912 г. Начав гонения на православие, режим Тито обессмыслил и обескровил идею сербского Косово. Потеряв связь со своими парохиями, вообще с церковной жизнью, сербы начали в массовом порядке переселяться из внутренних районов Косово и Метохии на индустриально развитый север края, бросая омытые кровью отцов и дедов святыни на произвол судьбы. Таким образом, подлинная трагедия косовских сербов, предопределившая изгнание сербов из края и, в конечном итоге, его отделение от Сербии – в отказе местного населения от христианской веры. Непонимание этого факта, в свою очередь, предопределило безрезультатность косовской политики Милошевича.

Будем, однако, справедливы к замученному в Гаагском трибунале сербскому лидеру. Натовские бомбардировки Югославии весной 1999 г. заставили его в значительно степени пересмотреть свою картину мира.

В сентябре 1999 г. в Белграде под патронажем Сербской православной церкви проходит чрезвычайно масштабная выставка «Распятое Косово», а затем издается одноименная книга, деньги на печать которой выделены из личных фондов Милошевича. Именно эта книга впервые увязывает воедино все страдания, которые сербский народ претерпел на Косово, от турецких поработителей до натовских бомб, и ставит их в религиозный, сакральный контекст. Идея сакрального, а не сугубо исторического, значения Косово для Сербии (и всего христианства) получает свое развитие в правление Воислава Коштуницы, декларировавшего себя сербским националистом и, в отличие от Милошевича, не связанного догмами коммунистической идеологии.

В контексте отхода от «вульгарного историзма», возвращения от телеологии к теологии, если угодно, принципиально важна деятельность владыки Йована (Чулибрка), епископа Липлялнского в 2011-2014 гг., с 2014 г. – епископа Славонского. Опыт владыки Йована доказывает, что сакральное восприятие Косово может быть понято и принято не только сербами, но в принципе любыми верующими людьми, причем не обязательно даже христианами. Владыка Йован защитил докторскую диссертацию в Израиле, в мемориальном центе Яд ва-Шем, посвящена она была геноциду сербов в годы Второй мировой войны со стороны хорватских усташей. Как рассказывает владыка, в Израиле мало кто, в том числе люди ученые, знал о зверствах усташей в годы Второй мировой, несмотря на то что жертвами хорватских фашистов стали и несколько десятков тысяч местных евреев. За ряд публикаций на эту тему в израильских научных изданиях, равно как и проведенные в Сербии и Израиле научные конференции, сербский владыка был удостоен премии Голды Меир.

«И тогда я замахнулся на цель, казавшуюся мне изначально недостижимой» - вспоминает владыка Йован. «Если я смог расположить израильтян к сербам, проведя параллель между страданиями сербов и евреев во Вторую мировую войну, то почему бы не попробовать объяснить им, чем для сербов является Косово. Это ведь не просто какая-то территория, это наша Святая Земля». Задумка владыки Йована оказалась более чем успешной. В 2012 г. в Печской патриархии, главном центре православия на Косово, состоялась международная конференция «Балканы и Ближний Восток: общее и особенности», в которой участвовали сербские, израильские и европейские ученые. Главная цель конференции – показать, что ни конфликт на Косово, ни конфликты на Ближнем Востоке нельзя не только решить, но и хоть сколько-то минимизировать, если мы выводим за скобки фактор особенного, сакрального значения Косова (для сербов, православия, христианства в целом) и Святой Земли (для трех мировых религий).

«Без понимания сакрального значения этих территорий, довольно незначительный эффект переговоров в Рамбуйе и соглашений, подписанных в Осло, становится еще более незначительным и сомнительным, а будущее – непредсказуемым…» - заключает свое выступление владыка Йован.

К этой оценке присоединяются и другие участники конференции, например профессор Иерусалимского университета Мартин ван Кревелд.

Пример владыки Йована доказывает, что возвращение к сакральному восприятию косовского конфликта - это не шаг назад, как утверждают некоторые либеральные публицисты, а шаг вперед. Это, помимо прочего, возможность донести суть событий, происходящих на Косово, до значительного числа людей, не утративших веру, но одурманенных и оболваненных западной антиисторической пропагандой.

Специально для Столетия

19-го февраля Косово отмечает очередную годовщину независимости, которая признана лишь половиной государств мира. Об отделении от Сербии парламент республики объявил 17-го февраля 2008-го года. Споры о правомочности этого решения не утихают по сей день. Алексей Дурнов объясняет, почему вопрос о независимости крошечной республики раскололо мир пополам.

Как все начиналось

Признания независимости Косово яростно и последовательно добивался один из самых влиятельных политиков края Хашим Тачи. В своей время он был полевым командиром и одним из создателей Освободительной армии Косово. Это движение, в первые годы своего существования, считалось организацией террористического толка, так что в 1997-м году суд Приштины заочно приговорил Тачи к 10 годам тюремного заключения.

Ключевая фигура — косовский премьер Хашим Тачи

Но задержать его так и не удалось, а уже к 99-му году многие государства стали считать ОАК освободительным, а вовсе не террористическим движением. Несколько позже Тачи будет задержан властями Венгрии на основе международного ордера на его арест, но под стражей проведет менее суток. А бывший генпрокурор трибунала по бывшей Югославии Карла дель Понте в своих мемуарах обвинит Тачи в похищении людей и торговле человеческими органами. Все это, впрочем, окажется песчинками в огромной пустыне.

Хашим Тачи

В 2000-м году Тачи уже вовсю занимался политикой, а созданная им Демократическая партия Косово становилась все более популярной. Она неоднократно избиралась в парламент Косово, так что в январе 2008-го Тачи стал премьер-министром. Его успеху способствовали громкие заявления о том, что Косово должно получить независимость от Сербии. Своей цели он добьются менее, чем через месяц.

Как Косово получило независимость

17-го февраля парламент Косово в одностороннем порядке принял декларацию о независимости. Считается, что написание ее текста заняло около сорока минут, а подготовка процесса отделения от Сербии продолжалась примерно две недели. Хашим Тачи не скрывал, что ставка сделана на скорую международную поддержку независимости и давал понять, что мнение Белграда по этому вопросу Косово не интересует. Резолюцию поддержали 109 депутатов парламента. При этом противники независимости, в том числе и 10 представителей косовских сербов, вообще не присутствовали на заседании.

Признание независимости Косово создало опасный прецедент

Едва голосование завершилось, как Тачи объявил о том, что отныне Косово является независимым государством. Россия, являющаяся самым горячим противником отделения Косова от Сербии, потребовала немедленного созыва Совбеза ООН. Однако еще до того, как состоялось его заседание, ряд государств объявили, что признают республику самостоятельным субъектом международного права.

В чем закавыка?

Получение независимости через резолюцию собственного парламента шло вразрез с принятой практикой и целым рядом положений ООН. Во всяком случае прежде такого не было. В XXI-м веке государства получали независимость либо на основании результатов референдума (Восточный Тимор, Черногория, Южный Судан), либо через ряд двусторонних соглашений (Кюрасао). При этом референдумы готовились на протяжении многих лет, их подготовке предшествовали сложные переговоры, а условная метрополия соглашалась признать итоги голосования. В случае с Косово речи о референдуме не шло. Признание независимости в одностороннем порядке создавало опасный прецедент. Отделение Косово отрицательно восприняли страны, имеющие схожие с Сербией проблемы. Российские дипломаты тогда, в основном, говорили о том, что, мол, если можно косовским албанцам, то почему нельзя, к примеру, абхазам. Менее чем через полгода этот вопрос встал очень остро.

События февраля 2008-го года

Провозглашение независимости Косово сопровождалось десятками митингов по всей Европе. Акции носили совершенно разный характер. Где-то это было празднование независимости, где-то — яростные протесты против нее. Что одни, что другие митинги с одинаковой частотой заканчивались массовыми беспорядками. Так, стихийные празднования проходил в тех странах, где имелись многочисленные диаспоры косовских албанцев. В первую очередь в Бельгии и Швейцарии. С другой стороны, в ряде балканских государств возникали уличные конфликты между местными сербами и албанцами. Самая напряженная ситуация сложилась в Белграде. Уже 17-го февраля 200 митингующих попытались взять штурмом посольство США.

Митинг 21-го февраля 2008-го года в Белгарде. Одна из крупнейших акций против независимости Косово.

Полиции удалось отогнать их, но дело этим не кончилось. Недовольные перегруппировались и атаковали посольство Словении, а также самый крупный из белградских Макдональдсов. На следующий день косовские сербы подожгли приграничные блокпосты НАТО, а еще чуть позднее в Приштине было захвачено здание Верховного суда. Акции протеста проходили по всему миру, в том числе и в США. Так в Чикаго в митинге приняла участие без малого тысяча человек. География митингов в поддержку Косово была столь же широка. Подобные акции прошли, например, в Австралии, ЮАР и Японии.

Как признавали независимость Косово

Уже к началу марта 2008-го года независимость Косова была признана 21-м государством. В первых рядах находились США, Великобритания, Франция и Германия, но их успели опередить Афганистан и Коста-Рика. Эти страны признали независимость Косово уже через несколько часов после судьбоносной резолюции парламента.

Сейчас независимость Косово признает чуть больше половины государств

Сделали они это почти одновременно, но из-за разницы во времени первым государство, признавшим Косово считается Коста-Рика. Последним же стали Антигуа и Барбуда. Крошечная страна в Карибском море признала независимость Косово в мае 2015-го года. К слову, Сербия на первых порах практиковала немедленный отзыв послов из стран, поддержавших Хашима Тачи.

Зеленым выделены страны, признавшие Косово. Серым — страны, которые этого не сделали

Правда, дипмиссии закрывались далеко не везде. С другой стороны, многие субъекты международного права заняли весьма хитрую нейтральную позицию. Например, Китай несколько раз обещал рассмотреть вопрос о признании Косово, но всякий раз откладывал решение на неопределенный срок. Что же касается тех, кто независимость Косово не признал, то в их числе находятся отнюдь не только Россия, Никарагуа, Науру и Венесуэла. Так, независимость Косово категорические отрицают Израиль и Испания. Пиренейское королевство много раз подчеркивало, что 17 февраля 2008-го года был создан опасный прецедент для баскских и каталонских сепаратистов. Не признал независимости Косово и Ватикан. Отдельно стоит сказать о международных организация. Так, позиция Китая и России не оставляет Косово шансов на то, чтоб стать полноправным членом ООН.

Сборная Косово пока играет товарищеские матчи с Албанией и Монако

Республика просто не сможет получить поддержку всех пяти постоянных членов Совбеза. Не спешат принимать решения и спортивные организации. Косово до сих пор не входит ни в ФИФА, ни в УЕФА. Хотя членами УЕФА, являются, например, Крым и Гибралтар. Суть проблемы в том числе и в организации процесса. Так, если сборная попадет в одну группу, к примеру, с Румынией, то косовские футболисты просто не смогут приехать на гостевую встречу.

Теневой герой

Мартти Ахтисаари получает Нобелевскую премию мира

Важной фигурой в признании независимости Косово считается бывший президент Финляндии Мартти Ахтисаари. Именно ему предписывают авторство плана по отделению республики от Сербии. Более того. Считается, что Ахтисаари лично принял участие в десятках переговоров, в которых убеждал государства Европы, Азии и Африки поддержать начинания Хашима Тачи. В 2008-м Ахтисаари получил Нобелевскую премию мира, что вызвало негодование Белграда и Москвы.